По тропам Срединной Азии

Поздно вечером приехал доктор Нистрем из шведской миссии в Яркенде. Он спешил в Хотан, где два офицера из личной охраны губернатора ранили друг друга. Один из них вскоре скончался, другой выздоровел, но потом был казнен по приказу губернатора. Нистрем ехал уже сутки и одну ночь на китайской повозке, останавливался лишь раз, чтобы накормить лошадей.

Путь из Пиалмы в Зангуйе пролегал по пустынной каменистой равнине. Мы поручили дарге, скакавшему впереди, сообщать о нашем прибытии, подыскивать нам жилье в домах зажиточных крестьян, минуя шумные и грязные китайские гостиницы.

Вскоре после нашего прибытия в Зангуйе пришел лейтенант из охраны и попросил меня осмотреть его лошадей, которые неожиданно заболели. Мы нашли их ослабевшими и лежащими в конюшне. Перекормленные, нетренированные животные, которых всегда держали в конюшне, за три дня перехода стали тощими и жалкими. Было ясно, что они не смогут идти дальше и их придется оставить здесь. Поэтому я посоветовал расстроенному лейтенанту нанять лошадей у местных жителей, а своих скакунов оставить в Зангуйе под надзором солдат. Он последовал моему совету, и утром я увидел лейтенанта и его солдат верхом на косматых созданиях с длинными гривами и хвостами. На местных полудиких лошадях редко ездили верхом, и для нашего сопровождения поездка в Гума базар оказалась волнующей. Это важный административный центр с семью сотней домов и губернатором, под контролем которого находятся обширные горные районы вокруг оазиса Санджу. Славится он также своими многочисленными плодовыми садами и тутовыми рощами. Основная отрасль хозяйства — производство грубой бумаги.

В наше распоряжение власти отвели обширный сад с летним домом. Ворота его были ярко украшены красно-желтой тканью, а в саду нас ожидала группа местных чиновников. Вскоре прибыл местный начальник в сопровождении юного сына и отряда полицейских в необычных мундирах и со старинными, заряжающимися с дула, ружьями. Чиновник выразил сочувствие в связи с нашими трудностями в Хотане и дал понять, что Ма таоинь — человек подозрительный и даже опасный. Ему было известно, что хотанский губернатор напал на нашу штаб-квартиру и был отброшен с большими потерями. Кто выдумал эту историю — неизвестно. В Китайском Туркестане всякие слухи часто обрастают невероятными домыслами. Мы попросили местного начальника позаботиться о нашем заболевшем помощнике Танге, и он обещал отправить его в Хотан, как только ему станет лучше. Танг был завзятым курильщиком опиума и за последние четыре дня перехода по пустыне совсем сдал.

Вечером нас посетила труппа странствующих актеров и дала театрализованное представление, или тамаша, которое мы смотрели при свете факелов и китайских бумажных фонарей. Большинство актеров оказались местными тюрками, а сюжеты и песни, которые они исполняли, — китайскими. Такие представления типичны для местной жизни.

В Гуме нам дали другого бека и даргу, которые должны были сопровождать экспедицию до Каргалыка. Мы планировали расположиться лагерем в Чолак-лангаре, находящемся в восемнадцати милях от Гумы, но, по только что полученным сведениям, запасы воды в Чолаке совершенно иссякли.

Поэтому нам пришлось разбить лагерь в Силиг-лангаре, что в десяти милях к западу от Гумы. Силиг-лангар состоял из нескольких жалких грязных лачуг с маленькими дворами, заваленными охапками сена и вязанками дров. Ночью мимо нас прошел большой караван верблюдов, направлявшийся в Тунь-хуан, и едва не перевернул несколько наших палаток. Ночь была очень темна, и погонщики спали прямо в седлах. О приближении каравана возвестило дребезжащее позвякивание колокольчика. Прежде чем мы сообразили, что происходит, темный силуэт большого каравана уже вклинился в наш лагерь, и ноги верблюдов начали рвать канаты палаток. Только энергичные действия некоторых наших людей предотвратили дальнейшее разрушение и заставили испуганных животных разбежаться.

Следующую остановку мы сделали в Акин-лангаре, перевалочном пункте на тридцатичетырехмильном пути между Гумой и Каргалыком. До сих пор мы наслаждались великолепной погодой с теплыми днями и прохладными ночами, но около Акин-лангара погода внезапно переменилась: к вечеру подул холодный ветер, температура упала ниже нуля. Ночью пошел снег, и к утру вся пустыня покрылась тонким белым покрывалом. День был пасмурный, над каменистыми просторами пустыни неслись тяжелые тучи. Очень холодный западный ветер затруднял продвижение, и мы испытали облегчение только в обжитой зоне Беш-арыка.