По тропам Срединной Азии

Монастырь Юм-бейсе был расположен примерно в миле севернее нашего лагеря. Он состоял из нескольких узких улиц, с обеих сторон которых высились кирпичные стены с маленькими узкими проходами ворот во дворы, где стояли здания или палатки лам. Монастырь населяли около пятисот лам, которые толпились на улицах и больших дворах перед храмами. В центре монастыря имелась просторная площадь, на западной стороне которой стояли главные монастырские здания, два ду-кханга, или залы собрания. Они были построены в тибетском стиле. Здание непосредственно строилось из кирпича, а передняя часть имела террасы, поддерживаемые восемью деревянными колоннами с обычным цветочным орнаментом, окрашенным в яркие тона. Четыре угла храмов были увенчаны обычным джьял-ценом, или «знаменем победы», и на крыше со стороны основного входа стояла общепринятая эмблема — Колесо Закона и два оленя. Позади храма высились золоченые крыши часовни, содержащей священные изображения. Крыша была увенчана позолоченной ганджирой в форме вазы, или бум-па.

У меня совсем не было времени на посещение храмов, и, решив подождать следующего дня, я пошел повидать нирва. Монастырский казначей жил в просторной монгольской юрте, расположенной в прилегающем дворе. Интерьер всех жилищ лам почти одинаков. У северной стены обычно стоит алтарь с двумя или тремя золочеными глиняными или медными изображениями, часто фотографии первосвященника Тибета, Богдо Гегена из Урги и других высоких лиц ламаистской церкви Тибета и Монголии. Низкий и толстый матрац, распростертый на полу, служит кроватью для хозяина и сиденьем для его гостей. В центре стоит очаг, у противоположной стены — чайная урна, медный чайник и другие предметы домашнего обихода. В некоторых палатках на полу ковры из Нин-шиа и Алашана. Остальное пространство двора, в котором размещалась юрта, заполнено грудами кизяка. Многие дворики имели маленькие складские помещения, где зажиточные ламы хранили принадлежности. В некоторых мы обнаружили закрытые транспортные носилки, перевозимые обычно верблюдами, — одно из колесных транспортных средств, используемых в путешествии по пустыне. Такие носилки состоят из двух больших деревянных колес и деревянной закрытой кабинки с маленькими окнами с обеих сторон, которые обычно собраны из деревянных панелей. Древесина обшита синей тканью, и иногда окна оклеивают цветной бумагой. Такие повозки используют только богатые ламы и женщины, которые стремятся защитить себя от ветров и бурь пустынного нагорья. В повозку впрягается один верблюд, а приспособлены они обычно только для одного лица или, реже, для двоих.

Нирва встретил нас в своей юрте и после обычного взаимного приветствия и вежливых расспросов о здоровье и пути мы начали говорить о деле. Казначей сообщил, что было чрезвычайно трудно найти верблюдов, так как сезон заканчивался и скоро пустыня должна была стать непроходимой для караванов. Он очень хотел помочь нам и решил отдать своих верблюдов, которых было всего около двадцати, но остальных мы должны были нанять за плату у какого-нибудь богатого ламы в монастыре.

Я попросил его провести меня к владельцам верблюдов, чтобы мог договориться с ними. Он согласился, и мы втроем пошли побеседовать с известным проводником и погонщиком караванов ламой Самбу, который провел большую часть жизни, сопровождая караваны от Юм-бейсе до Аньси. Он знал маршрут хорошо и, кроме того, имел достаточное количество верблюдов в своем распоряжении. Это был крупный человек с решительным лицом, выступающими скулами и толстой красной шеей. Кроме того, он обладал отличным чувством юмора, и впоследствии оказалось, что он был самым лучшим из проводников караванов. Он охотно согласился сопровождать экспедицию в качестве проводника и отдать в наем верблюдов. После долгих переговоров и таинственных знаков пальцами, означающих количество, была установлена цена для найма одного верблюда от Юм-бейсе до Ших-пао-чьенга в размере двадцати двух мексиканских долларов. Казначей монастыря и лама Самбу взяли на себя обязательства довести до Ших-пао-чьенга за двадцать два дня со дня отъезда от Юм-бейсе, если все будет хорошо на пути. Они также согласились продать нам несколько верблюжьих седел, сделанных в Алашане, которые используются для верховой езды. Они представляют собой толстую ковровую подушку, к которой прикреплены с обеих сторон большие откидные ковровые створки. Кожаные стремена приложены под вершиной той части подушки, которая служит сиденьем. Длинная и широкая подпруга служит для того, чтобы сохранять седло в положении между двумя верблюжьими горбами. Некоторые из верблюжьих седел прекрасно украшены и стоят значительных денег. Портнягин и я должны были ехать на верблюдах, чтобы иметь возможность быстро перемещаться и быть способными делать разведку местности. Остальная экспедиция должна была ехать на местах, оборудованных на вершинах грузов. Этот способ путешествия на верблюдах весьма удобен и позволяет путешественнику находиться в лежачем положении и даже спать. Монголы всегда используют его.