По тропам волшебных лесов

Вокруг зеленели перистые папоротники и кудрявые травы, пестрели на кочках медвяные цветы, гордо вздымались из-под земли корявые корни деревьев. Сами же деревья, густо поросшие мхом, возносили пышные кроны к бескрайним небесам.

– Заповедный лес, – оторопело прошептала Хейта.

Ей бы испугаться, ей бы броситься наутек, прочь из пресловутого места, напрямик через кусты, отколь ноги только что принесли. Но отчего-то девочке не было страшно. В груди ее, правда, родилось большое волнение, но оно было вызвано не страхом, а любопытством, предвкушением, ожиданием чего-то…

Вконец отдышавшись, Хейта скинула застилавший взор капюшон и сделала шаг… Первый в своей жизни осознанный шаг навстречу неизведанному.

Воля провидения

Жук скрылся в кустах. Хейта бросилась следом, но Хальд ее перехватил.

– Рано по лесу бегать одной. Набегаешься еще. Ты этот лес будешь знать лучше, чем родную деревню, – на лицо его пала тень. – Люди, известно, станут насмешничать. Но ты не слушай людей. Будь верна себе. Слушай свое сердце, Хейта.

«Листы памяти» пастыря Найши

12 лет спустя

I

Птица летела быстро: взмывала вверх, ныряла вниз, уходила то вправо, то влево и снова вверх, вниз. Решающий взмах крыльев – и она закачалась на ветке колючего терновника, щедро усыпанного бирюзовыми ягодами-бусинами.

Тонконогая серая зарянка с пышной грудкой цвета порыжелой листвы с любопытством закрутила маленькой головой. Резкий порыв ветра растревожил молодой куст. Птица встрепенулась, темная ветка ударила по крылу. В тот же миг летунья зарделась, обращаясь в сноп быстро гаснущих искр. Свет истаял. Куст остался стоять: одинокий и невозмутимый, словно ничего не произошло.

Но ветер униматься не желал. Он растрепал подол серого плаща, взъерошил вишневые волосы, неуклюже запутавшись в складках спущенного капюшона. Хейта невольно поежилась.

Она сидела на замшелом бревне, согнув ноги в коленях. Один конец бревна уходил острым концом в землю, другой возвышался, растопырив могучие корявые корни, точно зубчатый горный кряж. Под бревном, на подстилке из травы, дремал лисоволк.

Густые брови Хейты сдвинулись в тяжком раздумье.

– И эта не улетела, – мрачно проронила она. – Попробую еще раз.

Сомкнув ладони, Хейта смежила веки и замерла, как изваяние. Она пыталась подобрать верные слова, но все, что шло ей на ум, – все было не то. В отчаянье воззвав к молчаливому сердцу, она поднесла ладони к губам и, наконец, прошептала вдохновенное напутствие.

– Лети далеко. За шумные реки и непролазные леса, за блестящие лица озер, за просторы диких холмов, к подножью Подоблачного хребта, в неведомые края…

Хейта распахнула глаза, в них расплескался жемчужный свет. Она вскинула руки и раскрыла ладони. Волшебная птица прошелестела тонкими крыльями. Зарянка устремилась вперед, потом вдруг метнулась в сторону. Девушка обернулась. Птица сделала круг над поляной, взмывая все выше и выше, пока не исчезла в наливавшейся небесной синеве.

– Вот так, – прошептала Хейта, – далеко.

Она огляделась, точно вдруг осознав, что сама-то не улетела никуда. Просиявший взор ее опечалился. И, опустив голову, девушка горько добавила:

– Подальше от деревни Кихт.

Внезапно, лисоволк поднял голову. Пронзительно синие глаза его грозно сверкнули, морда покрылась меховыми складками, обнажив острые клыки. И утробное рычание, как ножом, вспороло утреннюю тишину.

– Ройх, ты чего? – Хейта недоуменно изогнула брови. – Почуял что?

Она огляделась и чутко прислушалась. Кругом зеленели замшелые стволы и душистые травы, пестрели ягодные кусты. Лес медленно пробуждался, отчаянно цепляясь за остатки ночных сновидений.

– Спокойно, вроде, – задумчиво проронила она и добавила, спустив ноги на землю. – Но уже совсем рассвело. Мне пора.

Лисоволк тоже поднялся. Ткнулся мягкой, теплой мордой ей в живот. Хейта запустила руку в густую серую шерсть.

– Ну-ну, будет тебе. Я ведь не хочу уходить, но и так засиделась. Мать там поди с ног сбилась совсем, – молвила она. – Да ты загодя не грусти. До опушки еще долго идти.

Ройх упрямо заворчал. Хейта усмехнулась, ненароком припомнив их первую встречу. Она возвращалась после прогулки в Заповедном лесу. Лишь на мгновение взгляд отвела, а, когда поглядела вновь, над тропой нависла крупная, хвостатая тень…

Она застыла. Улыбка истаяла с губ, глаза остекленели от ужаса. Она попятилась, тень двинулась с места. Бежать не было смысла. Она стиснула кулаки и крепко зажмурилась. Но время шло, а рвать ее на части никто не спешил. Она приоткрыла глаза и едва не закричала.