По тропам волшебных лесов

– Нет, быть не может, – прошептала она. – Они же ушли отсюда…

Но неистовый вой повторился, и его подхватили другие. В гуще травы мелькнула бурая волчья шкура, из-под которой проглядывала самая настоящая человеческая кожа.

Хейта никогда не видела оборотней, и ей некогда было задумываться, так они должны были выглядеть или не так. Потому, с отчаянным воплем «Рехд! Рехд!» она как ошпаренная вылетела из своего убежища и понеслась по деревне.

Люди таращились на нее: кто в негодовании, кто в недоумении, но разбегаться не спешили. Вскоре со всех сторон посыпались смешки, заспанные лица растягивались в улыбках.

Но один человек глядел жестко. Деревенский охотник по имени Харт. Он преградил Хейте путь, точно горный обвал. Не удержавшись, она с маху ткнулась ему в ноги. Но он на нее даже не поглядел. Сурово сдвинул низкие брови, упер руки в бока, маленькие серые глаза его льдисто сверкнули.

– Варх! – грозно проревел он.

В тот же миг неистовый вой стих, точно придушенный. Хейта отступила, непонимающе глядя на грозного Харта. «Отчего он позвал сына, когда впору было хвататься за лук или хотя бы за нож?» – изумленно подумалось ей. Хейта медленно обернулась.

В нескольких шагах от нее на дороге стоял долговязый вихрастый мальчишка. Стоял подбоченившись, цепкие темные глаза глядели дерзко, тонкие губы скривились в самодовольной усмешке. Поверх белобрысой головы, ниспадая по рубахе до самой земли, темнела серая волчья шкура. Морда зверя навеки застыла в кривом предсмертном оскале.

Вот каков он – охотника сын! Главный обидчик Хейты, ее неустанный преследователь. Небось, стащил у отца припасенную шкуру и для дружков не забыл – позади него стояли еще четверо, в таких же громоздких лохматых одеждах.

Про историю с отцом Хейты все в деревне знали. Ее часто рассказывали по вечерам, чтобы напрочь отбить охоту у молодых соваться в распроклятый лес. Вот, видать, Варх и решил ее так проучить. За самое больное задеть, знал ведь, что она от страха будет ни жива ни мертва.

Хейта нахмурилась. От жестокой обиды защипало в носу. Слезы подступили к горлу, но не излились. Нечеловеческим усилием она подавила слабовольный порыв. Однако жгучая ярость, зародившись в недрах ее существа, заполонила ее до краев, грозясь вырваться наружу.

Хейта задрожала, как натянутая стрела, жемчужные глаза разгорелись. И, не подумав о том, что противник был крепче ее, она пронзительно закричала и хищной птицей кинулась на Варха.

В глазах мальчишки успело вспыхнуть изумление, но оно тотчас сменилось наглой усмешкой – что такая козявка могла сделать ему? Пчела, и та ужалила бы сильнее! А в следующий миг случилось невероятное…

Едва ладони Хейты коснулись Варха, ослепительная вспышка, точно незваная молния, отшвырнула его в сторону, как пустой бесполезный мешок. Люди на мгновение крепко зажмурились.

Хейта стояла как вкопанная, силясь уразуметь, что произошло. В изумлении воззрилась на свои руки – обычные такие руки. Совсем как у других детей. Или… все же не совсем?

С земли, кряхтя и охая, поднялся Варх. Потирая ушибленный бок, он опасливо и ошалело покосился на Хейту. Она ищуще огляделась. Сделала шаг – люди отпрянули, как от недужной. Девочка заметалась, взгляд ее стал растерянным. С нескольких сторон донесся встревоженный шепот: «Ворожея!»

– Эй ты! – Лицо Варха еще носило печать былого испуга, но из-под нее уже рвалась на волю уязвленная гордость.

Хейта перевела на него оторопелый взгляд. Мальчик затоптался на месте, долго не решаясь ничего предпринять. Потом вдруг кинулся вперед с криком «Ну, я тебя!» и тут же замер. Хейта вскинула руки, но ничего не произошло.

Варх осмелел, злорадно оскалившись, стал наступать. Сделал приятелям знак рукой. Те двинулись следом – ни дать ни взять свора оголодавших диких псов.

Сердце Хейты настороженно замерло. Кровь отхлынула от щек, в ногах появилась неприятная дрожь. Ярость, взыгравшая в ней, безвозвратно угасла. А вместе с ней, вероятно, рассеялась и та неведомая сила.

С отчаянной надеждой Хейта обернулась к Харту и тут же невольно отпрянула. Лицо охотника сделалось чужим, холодным и злым. Он глядел на нее в упор, мрачно и тяжело, точно желал пробуравить насквозь.

И тут Хейте вспомнилось, что жена охотника погибла от врачевания ворожеи. С тех пор он всех их возненавидел лютой ненавистью. Девочка обреченно опустила глаза. Помощи ждать было не от кого.

С тоской взглянув на обидчиков, она оробело попятилась. Варх издал торжествующий клич, и вся ватага ринулась вперед. В тот же миг Хейта бросилась наутек.

Она летела себя не помня, а противные завывания знай себе подгоняли. Оторваться от обидчиков труда не составило. Хейта всегда бегала на удивление быстро – только пяточки сверкали. Свернув на округлую площадь, она замешкалась.

На дороге, ведущей к дому, столпились кудрявые овцы. Время поджимало, раздумывать было некогда, потому девочка проворно юркнула в соседнюю улочку, чтобы тут же с маху налететь на старика с корзиной, полной грязной одежды. Корзина грохнулась оземь. Но на ногах дед все-таки устоял.

– Чтоб тебя лес покрал! – в сердцах выругался он.