По ту и эту стороны существования.

Мы видим, таким образом, что Камю шел уже давно известной дорогой мысли, которая была проторена до него философами пессимистического и скептического толка. Если нет смысла в жизни целого мироздания, то его не может быть и в отдельно взятой части этого мироздания, т.е. как в жизни отдельного человека, так и всего человечества в целом. Сам этот вывод, конечно, имеет под собой некоторые основания, а вот относительно того, что Камю приходит к выводу об абсурдности существования самого мироздания, можно поспорить. Дело в том, что для подобного рода вывода у него, на мой взгляд, не имелось достаточного основания. Чья, например, вина в том, что одержимый скукой человек, съедаемый обыденщиной и тонущий в рутине житейских забот, оказывается не в силах отыскать общий смысл бытия мира? Чья вина, как не его самого?.. Да могут ли явиться основанием для вывода об абсурдности мирового бытия, существующего объективно самого по себе, субъективные переживания человека, причина которых таится в самом человеке – в нищете его мысли, узости восприятия, неспособности ощущения полноты своего собственного бытия и проч.? Ведь Камю даже не делает попытки онтологического анализа структуры мироздания, довольствуясь простым скептическим аргументом, что мир для него непостижим. Но непостижимость эта свойственна лишь для скептически настроенного ума, но отнюдь не для всякого ума вообще. Так, к примеру, в таких эзотерических учениях, как Каббала, йога, даосизм, гнозис, суфизм непостижимость мира является неправомерной категорией мышления, т.к. именно с постижения сущности мироздания зарождалось каждое из перечисленных выше учений.

У одного очень известного суфия по имени Аттар есть замечательное высказывание, которое можно было бы применить в отношении мировосприятия Камю: «То, что кажется абсурдом, но не является таковым, лучше, чем невежество человека, который считает это абсурдом»

Именно скептицизм заставил Камю присоединиться к лагерю иррационалистов. (3)  Но если осознание иррациональности мира у таких философов, как Кьеркегор, Ясперс, Шестов заставляет последних принять существование бытия Бога, от которого бытие мира является производным, то у Камю это же самое осознание заставляет его принять абсурд существования как мира, так и человека. Невозможность доказательства бытия Бога с помощью доводов разума, избежавших участи гипотетического умозаключения, является для Камю главным источником происхождения его собственного чувства абсурда.

Интересно, что во всей своей диалектике мысли Камю не допускал того факта, что существование феномена смерти может являться источником чувства абсурдности человеческой жизни. У Камю, как мы видим, было достаточно силы мышления, чтобы не признать существование смерти источником абсурда, но у него, с другой стороны, не имелось достаточной силы мышления для того, чтобы понять, что бытие мира является производным от бытия Бога и что именно эта самая производность не позволяет человеку постичь непостижимое, воздвигая свои границы на познавательных способностях человеческого разума. Камю не смог, а, может быть, и не хотел, прийти к Богу ни через веру (как Тертуллиан), ни через разум (как Абеляр), ни через синтез веры с разумом (как Аквинский).

И тем не менее Камю утверждает, что жизнь человека стоит того, чтобы быть прожитой. Если жизнь человека не имеет смысла, то его необходимо придумать, считает Камю. Поэтому, несмотря на всепроникающее чувство абсурда, Камю утверждает свой смысл жизни, суть которого заключается в сознательном противостоянии человека абсурду мира. Человек наделен свободой, благодаря которой он способен противостоять как абсурду существования мира, так и абсурду собственного существования. Таким образом, мы видим, что именно идея абсурда явилась у Камю основанием для определения смысла жизни человека. И именно эта идея явилась отправной точкой всего его философского мировоззрения.

* * *

Другой замечательный французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери, констатируя ужасающий факт упадка человеческой духовности и роста нравственной деградации современного общества, приходит к выводу, что люди утратили тот самый смысл жизни, утверждение которого делало человека Человеком. В своей статье «надо придать смысл человеческой жизни» он обращается к читателям: «Неужели вы не понимаете, что где-то мы сбились с пути? Человеческий муравейник стал богаче, чем прежде, у нас больше всяких благ и досуга, и все же нам не хватает чего-то существенного, чему трудно подыскать определение. Мы меньше ощущаем себе людьми, мы утратили какие-то таинственные привилегии». (4)