По ту сторону

«Кто ищет, тот всегда найдет».

Ее голова без покрывала была запрокинута вверх, глаза закатились, рот открыт, губы синие, как будто она заявилась откуда-то с мороза. Она начала медленно опускать голову и уставилась прямо на него. Не передать словами, как все ужасно это выглядело. Затем все завертелось в каком-то безумном потоке…

Он снова в своей комнате, но не на диване, а рядом с ним. Его взгляд был устремлен на вход в комнату Данилы. Они с Геннадием стояли на пороге и смотрели на него с ужасом. Иван вернул голову в исходное положение, часть ковра на полу возле дивана была отброшена в сторону. Под ковром находился подвал, запертый на замок. Иван рьяно дергал за этот замок, пытаясь его сорвать.

«Зачем?»

Наверно просто хотел спрятаться…

***

Они втроем молча пили утренний чай. Иван был погружен в раздумья. Он до сих пор вспоминал выражения лиц Данилы и Геннадия. Они ему ничего не сказали, Данила просто подошел к этому ковру и застелил его обратно. Почему? Это мучило Ивана. Он перестрессовал после смерти матери, и эти его непонятные поступки казались логичным объяснением всему этому. Но что было «до», он уже не помнил. Что-то нечто ужасное, но что именно…

Они допили свой чай, молча погрузились в машину и поехали… Просто поехали. Да так, что вся дорога, довольно долгая дорога показалась каким-то мгновением. Вот Иван видит заброшенный магазин, где когда-то продавались стройматериалы, судя по табличке на нем, в поселке Раевщино, неподалеку от их деревни, а вот они уже добрались до МКАД. Чудеса какие-то! Они нигде не останавливались, а просто молча ехали. Вот он уже вышел возле подъезда уже хорошо знакомого ему дома и шагал в новую, без его матери, жизнь. За это небольшое время он даже успел немного отвыкнуть от мегаполиса после той оглушительной тишины в деревне, после того дома, после той ванной комнаты, после подвала… Куда его опять понесло!

В любом случае он оказался в своей постели и, понимая, что ему уже больше не придется вставать ночью (наверно), несмотря на все произошедшее за последние дни, крепко уснул.

***

Он снова проплывал, на это раз не мимо облаков, а ему представали красивейшие пейзажи. Вот он взирает красивую долину, по которой бежит табун лошадей. Далее все переносится в другую степь, посреди которой стоит одинокое дерево, а под ним какие-то люди жгли костер. Вдали виднелась полоска леса, соприкасающаяся с розовым небом. Все это сопровождалось потрясающими вечерними звуками – трещания сверчков, завывания собак где-то вдалеке и сам воздух был наполнен каким-то еле уловимым гулом. Перед Иваном раскинулись поля. Приглядевшись, он смог увидеть в них мужиков, орудующих косами. Все это вселяло в него ощущение уюта и какой-то приподнятости в душе. Он чувствовал себя птицей. Что-то случится, что-то особенное, волшебное. Иван ощущал аромат вечернего воздуха, который усиливал все эти чувства.

Вот он оказался среди макового поля, а чуть дальше силуэт какой-то рыбы, которая что-то удерживала на носу, словно дельфин. В небе откуда-то резко наплыли тучи, пошел ливень. Но это ни грамма не омрачило настроения Ивана. Он видел себя вышагивающим, нет, даже скорее отплясывающим на улице какого-то небольшого поселка. Радость переполняла его душу, и он спешил ею поделиться с немногочисленными окружающими его людьми. Те улыбались ему в ответ. Он не понимал, как у него получалось так танцевать, но от этого его душа еще больше пела.

Впереди показалось здание, которое почему-то зацепило его взгляд. Оно, по всей видимости, являлось местным домом культуры с треугольной крышей, на вершине которой располагалась некая женщина, держащая в руке венок. Ниже ее были изображены веселящиеся люди. Он, промокший до нитки, вошел внутрь, там его встретила пара охранников. Откуда-то из глубины приглушенно раздавалась музыка. Охранники улыбнулись Ивану и протянули руки, приглашая его войти. Впереди он увидел проход, загороженный темными шторами. Одернув их, он ахнул… Это был огромный, светящийся разными огнями танцпол. Начала играть какая-то музыка, которая полностью погрузила его в эту атмосферу. Весь танцпол был усеян разными людьми. Чуть дальше стояли пилоны, где танцевали девушки.