По ту сторону

— Это тебе за невзрачного неудачника! — злорадно сказал я. — Квит или добавить?

— Квит, квит…

Процесс долгим не был — Серёга, наверное, едва успел восстановить дыхание.

— Уф-ф! — сказал я, стаскивая шлем и вытирая пот. — Всё-таки надо тебе добавить — за бедность, жену и детей.

— Вова, — обратилась ко мне Сара — если ты будешь продолжать в том же духе, то кто нам расшифрует твою энцефаллограмму?

— А её не надо расшифровывать, — сказал я. — Она на экран текстом выводится — можно развернуть со всеми ссылками, можно реферат затребовать — по желанию трудящихся.

— А ты умеешь?

— Ну да, самые простые операции я освоил. Но, говоря честно, ужасно боюсь нажать что-нибудь лишнее.

— В каждом нормальном приборе должна быть «защита от дурака», — заметила Сара.

— Конечно, должна, — согласился я. — Проблема в том, кого авторы считали дураками.

Пока мы неспешно беседовали, Серёга как-то боком-боком отдалился на безопасное расстояние, оставив прибор в наших руках. Там — на расстоянии — он занялся чрезвычайно важным и срочным делом: стал знакомить свою хромую ворону и привязанного Шустрика.

— Посмотрим? — предложил я, кивнув на экран.

— А ты не стесняешься? Интим же!

— Да трах-тибидах на этот интим!

— М-мда, — покачала головой Сара, дочитав текст. — Получается, что на самом деле никуда возвращаться тебе не надо. Да ты не очень-то и хочешь!

— У меня там жена и дети… — промямлил я, обалдев от неожиданности.

— Ну, какие ж они дети! — усмехнулась Сара. — Давно взрослые люди. Ещё скажи, что они тебя безумно любят и жить без тебя не могут!

— Не скажу, — печально вздохнул я.

— А-а, значит, ты их безумно любишь и жить без них не можешь?

— И этого не скажу… — совсем раскис я. — Столько сил в них было вложено, а они получились… нормальные. Как все!

— Зато твой жизненный опыт для них просто бесценен, — ехидно продолжала Сара. — Ты можешь чему-то их научить, уберечь от ошибок, поддержать в трудную минуту, да? Правда, денег на машины или квартиры для них у тебя нет. И никогда не будет. Так, может, просто освободишь жилплощадь? И тебя сразу полюбят!

— Хорош издеваться! — не выдержал я.

— А ты спорь! — засмеялась Сара. — Ты не соглашайся!

— Угу… Поспоришь тут… Но как же Верка без меня будет?!

— Это жена, что ли? — уточнила моя собеседница. — Тут про неё есть, или ты читать не стал? По-моему, она нормальная женщина, обычная эгоцентристка — не большая и не маленькая. Ну да, есть у неё потребности, которые ты удовлетворяешь самим фактом своего наличия, однако… Ещё пакость хочешь?

— Не хочу, но… давай, — обречённо согласился я.

— Про секс не буду — сам всё знаешь. Может, если ты исчезнешь, ей без тебя как раз и лучше будет, а? С одной стороны, вроде при муже — к другой не уходил, похоронку не получала. Зато твоё нытьё бесконечное слушать не нужно. Да ещё и сочувствие изображать. А подружкам можно будет рассказывать, какой ты был замечательный!

— Но неужели… Ведь тридцать лет вместе! — вырвалось у меня как-то само.

— А с её стороны это было добровольно? — строго спросила Сара. — Это она сама захотела жизнь свою с тобой загубить, да? Вот если бы не ты… Ну, спорь со мной, не соглашайся! И носки грязные ты вечно разбрасываешь по всей квартире. А рубашка тебе каждый день нужна чистая и глаженая — задолбал просто!

— Я иногда по нескольку дней в одной хожу…

— Это в качестве упрёка — вот, дескать, какая у меня жена нерадивая! — отвергла мой довод собеседница и продолжила: — Окна грязные, холодильник не разморожен, в квартире по углам картошку можно сажать, а она сидит и сериал смотрит — это ж нестерпимо, за такое убить мало!

— Но ведь там чушь полнейшую показывают!

— А не тебе судить, чушь там или не чушь! — вдохновенно провозгласила Сара. — Там, может, про чувства показывают, там, может, крутейшая интрига закручена! Надо обязательно узнать, кто на ком в конце концов поженится. Это поважнее, чем твои дурацкие носки и недожаренная картошка!

— Да-а, это жизненно важно… — уныло признал я. — Без этого никак…

— Конечно, никак! — твёрдо заявила Сара. — Женщина сопереживает, ассоциирует себя с героиней в телевизоре. Это даёт ей возможность как бы пожить настоящей жизнью — насыщенной и красивой. Это помогает ей хоть на время уйти от унылого быта, который ты ей обеспечил!

— Угу — как всегда, я во всём виноват…

— А кто же?! — с издёвкой вопросила Сара. — Ты можешь зарабатывать в месяц не три рубля, а, скажем, миллион?

— Не могу…

— А жарить по утрам себе яичницу — можешь?

— Э, ты чего?! — взвился я. — Как можно такое помыслить, чтоб при живой жене самому себе завтрак готовить?!

— Так ведь ты полусырую глазунью любишь, — заметила Сара, — а у неё вечно всё сгорает.

— Ну, сгорает… А что делать?!

— Наверное, в детстве тебе мама завтраки готовила, — снисходительно улыбнулась женщина. — И с тех пор ты считаешь, что только так и должно быть.

— Конечно! — твёрдо заявил я.

— Ты, часом, жену с мамой не путаешь? Не думаешь, что она должна с тобой сюсюкаться?

— А кто же должен?! — не выдержал я. — Ведь столько всякого вместе пережили!