По ту сторону

Лушаги нас не обманули – этот переход был последним. Впрочем, все предыдущие остановки и задержки произошли по воле (не всегда разумной!) людей, так что винить роботов было решительно не за что. Мы и теперь один раз остановились – в каком-то смутно-мутном межвременьи. Серёга разжился у лушагов спиртом, согнул иголку и принялся врачевать Натана и Александра Ивановича. Понадобились бинты, и новоявленный эскулап, не колеблясь, пожертвовал своим халатом. Себе он оставил лишь кусок ткани на набедренную повязку. Неровные полосы материи и «хирургические инструменты» лушаги для него стерилизовали – оказалось, что они и это умеют делать. По ходу дела Натан и Александр Иванович буквально содрали с себя чужую одёжку и с удовольствием её выкинули.

В Саре вдруг пробудилась стеснительность, она принялась капризничать и отказываться от «медицинской» помощи. Однако я настоял, и она, как это ни странно, послушалась. Выяснилось, что в бою она пострадала, пожалуй, меньше других активных участников. Помимо серии синяков и царапин, на ней имелось два приличных пореза, нанесённых вражьим оружием: один на правой груди, а другой почему-то в верхней части левой ягодицы. Однако раны выглядели вполне прилично – кровь запеклась, воспаления не наблюдалось. Собрав «консилиум», мы решили их не тревожить – чтоб хуже не было.

На этом всё и закончилось – мы двинулись дальше. Смотреть вокруг было не на что, мимо проплывали лишь какие-то смутные очертания неведомых пейзажей. Каги мирно дремал на спине Второго, а люди затеяли сугубо философскую дискуссию о том, можно ли в случае травмы забинтовать женскую попу, а если можно, то как это сделать. Мнения, как всегда, разделились… А потом – ни с того, ни с сего – появилось солнце. То самое, которое всегда стоит на месте.

Вскоре мы уже сидели и лежали на песке, образовав этакий полукруг возле Серёги, согнувшегося над прибором. Лушаги стояли чуть поодаль. В отличие от настоящих коней, они не перебирали ногами и не пытались щипать траву, которой тут, впрочем, и не было. Они просто не двигались – совсем. Серёга оглянулся на них:

– Если б эти ребята не подсказали, в жизни бы не разобрался! А так – всё как на ладони, всё на уровне детского сада.

– И на что же ты там пялишься? – из вежливости поинтересовался я.

– На инструкцию. Вот таймер, а здесь расписано, что и когда надо делать по мере приближения момента полного соответствия – сокращённо «МПС» называется. До него осталось тридцать минут, а первое телодвижение надо сделать, когда останется двадцать.

Я перевернулся на спину, подставил доброму местному солнцу грудь и живот, зачерпнул песок раскинутыми руками:

– Эх, из такой благодати возвращаться обратно в нашу слякоть и безысходность!

– Это почему же у тебя там безысходность? – поинтересовался Натан.

– А что у меня там хорошего и радостного? Работа не шибко интересная, собственные дети восторга не вызывают, а жена… Господи, во что меня втравил этот старый вундеркинд?! Вот вернёмся мы… Черт его знает, сколько там прошло времени. Если один к одному, то я уже в розыске. Если меньше… То всё равно объясняться придётся! Особенно после того звонка…

– Ну, так сиди здесь! – обиженно буркнул Серёга. – У тебя есть выбор.

– Была у меня такая мысль, – признался я, – но, понимаешь…

– Понимаю, – перебил меня школьный приятель. – Понимаю даже больше, чем мне хотелось бы!

– А я, признаться, не очень… Такое чувство…

– Просто это не наше место, – сказал Александр Иванович. – На самом деле люди инстинктивно не любят перемен и перемещений, хотя разум часто их требует.

– Наверное. Вот если б сюда можно было ездить в отпуск… Но пощады просить не у кого – возвращаться надо!

– А ты не возвращайся, – сказала Сара и повернулась на бок, подперев подбородок рукой. – К жене не возвращайся.

– Как это?! – опешил я.

– А вот так: живи со мной.

– У тебя что, есть, где жить?!.. – пролепетал я.

– Конечно. Там Натан со своей командой в прошлом году ремонт сделали.

Смысл сказанного – со всеми втекающими и вытекающими последствиями – дошёл до меня не сразу. В мозгах образовался целый фейерверк из проблем, которые таким образом решатся, и проблем, которые от этого возникнут.

– Если есть, где жить – это хорошо… – раздумчиво протянул я, чтоб выиграть время для формулировки продолжения. – Вопрос в том, можно ли с тобой жить? При твоих-то амбициях, при твоём-то характере?!

– Ну, наверное, какое-то время ты продержишься, а потом… Потом что-нибудь придумаешь, – легкомысленно сказала женщина. – Вот я ещё буду тебя уговаривать!

– Ах, ты не хочешь меня уговаривать? – как бы разгневался я. – Значит, перед тобой не тот принц, которого стоит завлекать, да? Вот щас публично изнасилую – будешь знать!

– Публично? Изнасилуешь? Ты?! – насмешливо сказала женщина. И добавила: – Ой!.. А-а-а!!!

Это она заорала от того, что я дотянулся рукой и довольно грубо цапнул её за неповреждённую сиську. Однако, она сумела извернуться, дотянуться и схватить меня за… В общем, теперь взвыл я.