По ту сторону Алой Реки

По выражению лица И было непонятно — то ли она сейчас его ударит, то ли рассмеется.

— А ты правду тогда сказал, — медленно произнесла И. — Дурак деревенский.

Улыбнулась, потом усмехнулась, и вот чистый, звонкий смех разливается по степи.

— Мне нужна кровь, — сказала И, отсмеявшись.

— Можешь взять мою, — предложил Сардат. Он стоял, опираясь о черную лошадь. — Я виноват…

И отмахнулась:

— Еще чего! Чтоб вообще за мной хвостом ходил? Нет уж.

Прижалась к Левмиру. Он вздрогнул, ощутив на шее холодные губы, острые клыки. Крошечный укол — будто комар ужалил. Голова закружилась, по телу пробежала сладостная дрожь. Раньше И никогда не пила кровь из шеи, чувство оказалось в сотню раз сильнее. Левмир застонал. Руки безвольно обвились вокруг талии девушки. А прекрасная пытка все не кончалась. Все глубже и глубже в бездонный колодец. Все дальше и тише надрывается панический голос в голове: «Я умираю, умираю!»

Левмир очнулся, лежа на лошадиной шее. Внизу неспешно плыла земля, доносился перестук копыт. Должно быть, уснул дорогой, вот и примерещилось все…

Левмир приподнялся и сразу понял две вещи. Впереди виднеются знакомые домики поселка, а сзади кто-то сидит.

— Такое тебе наказание, — прошелестел самый прекрасный в мире голос. — Будешь плохо себя вести — каждую ночь стану кровь пить, чтоб сил бегать не осталось.

Левмир вывернул шею и поцеловал зеленоглазую девчонку в теплые губы.

— Ты лежи, отдыхай. — Она толкнула его в спину. — Я погорячилась все-таки…

Левмир послушно прилег, обнял мускулистую лошадиную шею. Глаза сами собой закрылись.

— Хочешь, я с тобой останусь? — пробормотал он в полусне. — Не пойдем никуда, будет просто жить, как все.

Маленькая ладошка легонько шлепнула его по затылку.

— Дождемся поезда, — сказала И. — Возьмем припасы и пойдем, как собирались. Понял меня?

— Понял, — улыбнулся Левмир и провалился в глубокий сон.

* * *

— Зря мы тут сидим, — вздохнул первый баронет. Он распростерся в огромном кресле, ноги вытянуты в сторону камина.

— А тебе не все равно? — отозвался второй баронет, развалившийся во втором кресле. На коленях у него лежала раскрытая книга. На столике между креслами — четыре полных пробирки. — Пьем вволю, Кастилос угощает, да еще и выслуживаемся перед Эрлотом.

Первый заерзал.

— Не люблю я так. Делать — так уж делать. А если про нас забыли? Если Кастилос не вернется? Надо идиотом быть, чтобы вернуться в город сейчас.

— А он, по-твоему, великого ума? Знаешь ведь, что он к Алой Реке ходил? Какой нормальный человек в такую даль попрется!

— Но-но! — Первый поднял палец. — Выбирай слова!

— Ох, прости… Вампир, конечно.

Размеренное течение беседы прервал стук. Баронеты повернулись к двери, их глаза расширились от удивления. Удивление стало еще сильнее, когда по лестнице со второго этажа спустился пожилой человек во фраке.

— Ты кто? — спросил первый баронет.

— Чевбет, дворецкий господина Кастилоса Вэссэлота, — не глядя на баронета, отозвался человек.

— Откуда ты взялся?

— Я здесь живу.

— Мы тут месяц сидим, тебя не видели!

Чевбет проигнорировал восклицание. Отодвинув засов, он склонился, приветствуя вошедших. Вошли двое. Один — молодой и, очевидно, вампир. Длинные спутанные волосы безжизненно свисали до плеч, одежда — изодранные лохмотья. На лице — озабоченность. Бросив взгляд на баронетов, повернулся к Чевбету.

— Это что?

— Господа изволят дожидаться вас последние тридцать дней, — доложил Чевбет.

— Ясно. Перо, чернила, бумагу, печать и конверты. Ах да, еще ящик с кровью.

— Подать сюда?

— Да, пожалуйста. Я переоденусь. Аммит, тебе что-нибудь захватить?

Тут он повернулся к спутнику. К нему же обратились взгляды недоумевающих баронетов. Этот вампир постарше, в волосах серебрится седина. Усталое, равнодушное лицо, одежда не лучше, чем у первого.

— Пожалуй, только плащ, — зевнул Аммит. — Я не привередлив. Ну и кровь, само собой.

Баронеты взглядами проводили молодого вампира, взбежавшего по лестнице. Чевбет немедленно испарился, Аммит же подошел к креслу, в котором сидел первый баронет.

— Встань, походи, — велел Аммит. — Разомни ноженьки.

Баронет уступил место. Одного взгляда на Аммита хватило, чтобы понять — это не просто старый вампир, а древний. Возможно, даже из первых.

Второй баронет попытался завязать разговор:

— А это что, Кастилос? — Палец указывал вверх.

Аммит поднял глаза и посмотрел на потолок.

— Надо полагать, что да.

Баронеты переглянулись. В глазах зажглось алчное пламя.

— Дождались! — воскликнул второй.

— Это точно, — сказал Аммит. — Дай-ка книжку, а то заляпаешь.

Баронет протянул книжку через столик, раздумывая, что имел в виду Аммит.

Простучали быстрые шаги, и Кастилос, одетый в новый серый костюм, спустился в гостиную. Бросил свернутый плащ на колени Аммиту. Словно призрак, появился Чевбет, положил на столик письменные принадлежности. Первый баронет шагнул к Кастилосу, вытянув руку перед собой, но тот не заметил его, подошел сразу к столику.

— В моей комнате спят какие-то дети, что это значит? — спросил у Чевбета, одновременно жестом показывая второму баронету, что кресло нужно освободить.