По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего

Ах, что сталось с вами, моими пером и кистью написанными мыслями! Ещё недавно вы были так пёстры, юны и злы, полны шипов и тайных пряностей, заставлявших меня чихать и смеяться, — а теперь? Вы уже утратили свою новизну, некоторые из вас, к моему отчаянию, готовы стать истинами: такими бессмертными выглядят они, такими трогательно порядочными, такими скучными! Но бывало ли когда-нибудь иначе? Что же списываем и малюем мы, мандарины, своей китайской кисточкой, мы, увековечивающие всё, что поддаётся описанию, — что в состоянии мы срисовать? Ах, всегда лишь то, что начинает блекнуть и выдыхаться! Ах, всегда лишь удаляющиеся и исчерпавшие себя грозы и пожелтелые поздние чувства! Ах, всегда лишь таких птиц, которые летели устало и устали лететь, и тут уж даются в руки — в наши руки! Мы увековечиваем лишь то, чему уже недолго осталось жить и летать, всё усталое и дряблое! И только для вашей послеполуденной поры, мысли мои, написанные пером и кистью, только для них есть у меня краски, быть может множество красок, много пёстрых нежностей и целых пятьдесят миров жёлтого и бурого, зелёного и красного — но по ним никто не угадает, как вы выглядели на заре, вы, внезапные искры и чудеса моего одиночества, вы, мои старые любимые — скверные мысли!

На высоких горах Заключительная песнь