По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)

Остановившись напротив лейтенанта, Коваль согласно кивнул.

"С полвосьмого до начала десятого, когда пыталась броситься под поезд, чем она занималась? Где была эти полтора часа? С кем?"

- А теперь докладывайте подробно о вашем разговоре. Только не о цветочках.

- Ну, говорила об Англии, об их обычаях, о своей поездке в Венецию и Рим. Потом я сам составлял английские фразы, большей частью такие, какие встречаются в учебниках и разговорниках...

- Об отравлении Залищука ничего не спрашивала? Своих соображений не высказывала?

- Единственное, чего все время добивалась: когда сможет вернуться домой. Во всем обвиняла Крапивцева... Я, правда, ей сказал, что вина его не доказана и что теперь возникает новая версия. - Струць опустил слова "у меня", что в данной ситуации было самым главным. - Тогда она словно взбесилась.

- То есть как?

- А так... - неопределенно ответил Струць. - Ну, начала дуреть, смеяться...

- Шутить?

- Нечто похожее...

"Шутить! Очутился бы этот старый ворчун на моем месте! Но, в конце концов, это не имеет существенного значения для дела".

- Ну, а дальше?

Лейтенант пожал плечами:

- Это и все. Дальше вы знаете... Попросила оставить ее.

Коваль сел за стол, повернулся к окну.

Тени во дворе становились все короче, время летит, а у него сегодня еще миллион дел, и все неотложные: нужно ехать к экспертам, - возможно, уже установлен химический состав яда, который приняла девушка; потом больница, непременно надо поговорить с Джейн до появления Тищенко, ему тоже сообщено об отравлении англичанки, и он обязательно приедет в больницу. Джейн расскажет ему о происшествии в лесу, и следователь вцепится в молодого лейтенанта, хотя вина того еще не доказана.

Если бы у Коваля не появились сомнения в правдивости слов Джейн, он не так разговаривал бы с этим парнем. Немедленно поставил бы вопрос о привлечении его к уголовной ответственности.

С горечью подумал, сколько еще таких случаев, когда девушка, чтобы избежать осуждения родителей и будущего мужа, сваливает всю вину на парня, не считаясь с тем, как дорого он заплатит за оговор. Как скрупулезно нужно изучать эти дела, чтобы не сломать жизнь невиновному молодому человеку!..

Но пока что, хотя и очень нужен помощник, он отстранит лейтенанта от работы над этим делом. Отстранит так, чтобы Струць ни о чем не догадался. Тяжелейший грех - обидеть честного человека. Поэтому нужно спешить в больницу, пока Джейн не встретилась с Тищенко.

По дороге в больницу нужно еще заглянуть к миссис Томсон и успокоить ее, у женщины слабое сердце, и все может случиться.

- Лейтенант, - сказал обычным деловым тоном Коваль. - Оформляйте командировку и немедленно вылетайте в Краснодар. Через два дня чтобы возвратились со всеми данными о Крапивцеве и его тамошних делах. Всё!

Струцю ничего не оставалось, как откозырять и выйти. Через несколько секунд услышал за спиной, как подполковник замыкает дверь кабинета.

Коваль опередил в коридоре лейтенанта, и когда Струць вышел во двор, его уже нигде не было видно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Дмитрий Иванович не вызвал машину - до Октябрьской больницы, где находилась Джейн, от министерства - через сад - рукой подать. Спустившись по крутому склону среди деревьев и кустарников, подполковник вскоре очутился возле терапевтического корпуса, где, как ему было известно, в отдельной палате лежала Джейн. С минуту постоял возле входа, осматриваясь; затем зашел в коридор и, никого не встретив, поднялся на второй этаж.

Возле столика дежурной сидели две женщины в белых халатах. Одна что-то сосредоточенно писала в толстом журнале.

- В какой палате лежит Джейн Томсон? - тихо спросил подполковник. Отравление.

- К ней нельзя, - строго ответила женщина, заполнявшая журнал. Она, очевидно, была старшей по должности и говорила безапелляционным тоном, свойственным врачам, когда они видят в своем царстве посторонних. - А кто вы будете?

- Уголовный розыск, - сказал Дмитрий Иванович, вынимая удостоверение. - Подполковник Коваль.

- Тем более нельзя, - упрямо повторила врач, недовольно посмотрев на него. Чем-то не понравился ей этот высокий угловатый мужчина с колючим взглядом. - Больной нельзя волноваться, даже разговаривать. Дня через два-три, когда ей станет лучше, приходите. И то в случае острой необходимости.

- Такая необходимость есть сейчас.

Женщина развела руками.

- К сожалению... Для нас главное - здоровье пациентки. Мы отвечаем, она сделала ударение на слове "мы", - тем более что это иностранка.

Коваль понял, что опоздал: уже был звонок от Тищенко.

- А завотделением я могу увидеть? - Эту фразу он невольно произнес иронически.

Врач царственным жестом показала в конец коридора.

- Имейте в виду, и он вам не разрешит... Валя, - обратилась она к соседке, - проводи товарища подполковника.

Коваль открыл дверь в кабинет. Стоявший у окна человек в белом халате повернулся, и не успел подполковник поздороваться, как он воскликнул:

- Товарищ Коваль!

Медсестра, поняв, что объяснять заведующему, как появился в отделении настойчивый посетитель, нет необходимости, выпорхнула из кабинета.