По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)

- Андрей Гаврилович, - уточнил Коваль. - Блюда, которые вы заказывали, взяты на анализ. Но назовите их снова.

- Сначала икра. Красная...

- Раз, - загнул палец Коваль. - Дальше...

- Салат. Мясным у вас называется...

- Два.

- Котлеты... "а-ля Полтава"... и, конечно, кофе.

- Пирожных не ели?

- Что вы! Я и так у вас растолстела. Генри меня не узнает. Разве что вот за эту ночь похудела.

- А пили?

- Врач взял вино натурель, а я пила минеральную - боржоми.

Подполковник знал, что бутылку недопитого "Цинандали", которую заказывал врач, так и не удалось обнаружить. Либо официант сам допил вино где-то на кухне, либо вылил в фужеры и поставил другим посетителям. Пришлось взять на анализ все открытые в тот день бутылки из-под "Цинандали". Ничего подозрительного не обнаружили, кроме разве того, что в некоторых из них было не грузинское "Цинандали", а более дешевое кислое вино. Но уголовный розыск махинациями в ресторанах не занимался. Джейн действительно только пригубила свой фужер, наполненный доктором Найдой. Пустых бутылок из-под боржоми в тот день тоже много собралось, однако капли, которые остались на их дне, никаких следов отравы не содержали. Значит, пришел к выводу Коваль, отравилась Джейн в другом месте.

- А когда встретились со Струцем, он ничем не угощал? Вином, мороженым, фруктовыми напитками?

Джейн не хотела отвечать на этот вопрос и отвернулась к стене. Дмитрий Иванович заметил, как шевельнулся Рябошапка. "Сейчас поднимется, с опаской подумал он, - и скажет, что разговор пора заканчивать".

- Джейн, - произнес Коваль как можно теплее, - Джейн, так не годится... Если будете молчать, всем навредите: и себе, и матери, и лейтенанту.

Она повернулась, раскинула руки.

- Мне душно.

Солнце поднялось уже высоко, прострелив лучами кроны деревьев, которые окружали корпус больницы, оно заливало светом палату. Подполковник толкнул раму окна - в помещение ворвались теплые запахи травы, листьев и отцветшей уже липы.

Рябошапка встал, Коваль взглянул на него: не нарушил ли он каких-нибудь врачебных правил?

- Мерси бьен! - поблагодарила тем временем Джейн по-французски подполковника.

- Ну, как наши дела? - спросил завотделением, приблизившись к Джейн. - Все хорошо?

Она ничего не ответила.

Подполковнику показалось, что врач сейчас начнет расспрашивать Джейн о ее состоянии, потом захочет осмотреть, и тогда ему, Ковалю, придется ретироваться.

- Ей необходимо спокойствие. Она устала, - сказал Рябошапка.

- Иван Архипович! - в голосе Коваля было что-то такое, что заставило завотделением отступить.

- Ну, хорошо, хорошо, Дмитрий Иванович. Еще пять минут. - Врач снова отошел в противоположный угол палаты к своему табурету.

- А что вы пили или ели с лейтенантом? - повернулся к Джейн Коваль.

- Абсолютно ничего.

- Даже водой не угостил?

Джейн покачала головой.

- Надо же, - с легкой иронией произнес подполковник, довольный ответом Джейн. - Итак, ничего не ели и не пили в тот вечер?

- Да.

- Ну, а что все-таки между вами произошло, - Коваль говорил тихо, стараясь, чтобы не расслышал Рябошапка, - вчера в лесу? Он, правда, напал на вас?

- Я не хочу об этом вспоминать! - сердито произнесла Джейн.

- Но вы, наверное, не захотите, чтобы осудили невиновного человека. У меня появилось сомнение: все ли было так, как вы рассказали. Даже есть доказательства...

Джейн тихо заплакала. Коваль заметил, как снова шевельнулся в своем углу Рябошапка, но не прекратил беседы.

- Вы знаете, что за ложный донос у нас судят? Вчера я об этом предупреждал. В нашем уголовном кодексе есть специальная статья. Человек за ложный донос наказывается заключением сроком до пяти лет. Кажется, и ваш английский суд очень строго относится к лжесвидетельству...

Джейн побледнела и закрыла глаза.

- Ну, ну, успокойтесь, - мягко сказал подполковник. - Еще все поправимо. Достаточно вам рассказать правду.

Джейн перестала плакать.

- Я не совсем верно говорила... - наконец произнесла она. - Возможно, я сама виновата... Нет, нет, - быстро добавила, заметив, что Коваль что-то хочет сказать. - Виктор действительно не нападал на меня. Ваш лейтенант настоящий джентльмен и совсем не похож на полицейского... И вообще между нами ничего не было... Просто я... я... я...

Ковалю до боли захотелось выкрикнуть в лицо Джейн: "Какого же черта вы тогда наговорили на человека?!" Он покраснел, сдерживая гнев. Прошло несколько секунд, и Коваль уже обычным, ровным голосом спросил:

- Кому кроме меня жаловались на лейтенанта?

- Никому.

- А ваша мама?

- Тоже.

Подполковник облегченно вздохнул.

- А теперь расскажите, как вы попали в город в тот вечер.

- Меня привезла женщина-железнодорожница.

- Но вы же собирались ехать одна, электричкой.

Джейн молчала. На ее лице появились и страх, и злость и раскаяние.

Коваль не торопил.

- Я не села в электричку, - наконец сквозь зубы процедила Джейн.

- Кого вы встретили, когда лейтенант Струць уехал автобусом?

Подполковник говорил так уверенно, словно сам стоял тогда рядом на платформе. Глаза Джейн округлились. Да, этот полицейский - колдун, он может остановить время и прокрутить события назад...