По ту сторону глянца

— Макс, я понимаю, что ты обижен, — коснувшись моего плеча, Агния прямо, без каких-либо ужимок смотрит мне в глаза. — Пойми, пожалуйста, ты не причём. Мое поведение было вызвано исключительно негативным эмоциональным состоянием. Я не должна была срываться на тебе. Ты помог мне, поддержал, а я повела себя как последняя стерва, — она слабо улыбается и я — тоже. Это происходит само собой. Рефлекс, привычка.

— Хорошо, что ты это признаешь, — сухо бросаю я, стирая со своего лица даже намек на потепление.

— Скажи, что ты принимаешь мои извинения… Пожалуйста, — трогательно печальным голосом просит Данилова. — Ты мне дорог, Макс. — добавляет приглушенным шепотом. Теплый взгляд сочится сожалением. — Очень дорог. Я не хочу тебя терять.

Хотел признаний — получи. Вот она, твоя обожаемая неприступная женщина. Вся, как на ладони, честная и оголенная в своих эмоциях. Но вместо желания утешить ее, я чувствую нечто другое. Темное и неприятное. То, что мне совершенно не свойственно. А выбор в общем-то прост. Послать или принять обратно. Но я не могу сделать ни того, ни другого.

Открыв свою сумочку, Агния достает оттуда ключи и уверенно вкладывает в мою ладонь. Какое-то время мы молча смотрим друг другу в глаза. Тишина между нами напряженная, неестественная, трескучая.

Черт, с одной стороны, мне хочется забыть вчерашний день как страшный сон и простить ее, а, с другой, свербит навязчивый вопрос — за что прощать? Я же знаю — все это правда. Она всего лишь напомнила, какое место я занимаю в ее жизни. Не самое последнее, но и не основное. А сейчас боится, что я могу соскочить, и ей придется искать новый член, который так же усердно и без вопросов будет драть ее в строго отведенные часы.

— Ладно, продолжаем в прежнем режиме, — передернув плечами, бросаю ключи в карман.

Она заметно расслабляется, смотрит на часы.

— Пообедаем где-нибудь? — предлагает будничным тоном.

— У меня съемки в час дня. Если успеем, то давай, — соглашаюсь без особого энтузиазма. Извинения Агнии выслушаны и приняты, но неприятный осадок рассосется еще не скоро.

Я даже не удивляюсь, когда вместо ресторана она привозит меня именно туда, где вчера щедро и от души макнула в дерьмо. В итоге «пообедаем где-нибудь» выливается в быстрый жесткий трах сначала в прихожей у стены, затем в более традиционном месте — в постели.

Поставив провинившуюся раком, в рваном темпе грубо долблю ее сзади. К хуям нежности. Она хочет, чтобы ее драли. Как многие заебанные ответственной работой карьеристки, Данилова использует секс, как сброс напряжения и предпочитает трахаться исключительно в позиции полного подчинения. Вчерашней минет был отвратным исключением, обычно Агния не лезет мне в штаны без спроса.

— Боже…. Да…, — от бешеной скачки она то протяжно стонет, то срывается на крики. — Сильнее… Так…. Да-а-а, — последнее выстанывает на самом пике второго оргазма. Судорожные сокращения в ее промежности едва не выбрасывают меня за грань. — Еще… — призывно выпячивает тугую задницу, которую я натягиваю на свой член с громкими шлепками. Ей мало, и я еще не закончил. Второй круг всегда дольше и острее.

— Голодная сука, — хриплю я, чувствуя, как горячий шар формируется в сердцевине позвоночника и огненными разрядами прошивает все тело.

Скорость толчков запредельная, забиваю по самые яйца, наматывая на кулак каштановые локоны. Тяну на себя, заставляя ее скулить и выгибаться. Она сильно сжимает меня внутренними мышцами и снова улетает, издавая чувственные горловые звуки. Я остервенело врезаюсь раскалённым членом в пульсирующий жар, и за секунду до мощной разрядки перед глазами всплывает вульгарная пигалица с упругой задницей и бесстыже торчащими сиськами. Намотанные на кулак волосы резко меняют оттенок на блекло-розовый, где-то в глубине поехавшей черепушки звучит злорадный Варькин смех, и я кончаю так сильно, что трясутся колени.

— Охренеть, — облизав пересохшие губы, делаю последние рефлекторные фрикции и падаю на спину рядом с задыхающейся любовницей.

Агния в эйфории и экстазе, я в шоке и полном сумбуре. Остаточные волны наслаждения пронизывают с головы до ног, оставляя едкий привкус во рту. Кажется, я только что ей изменил. Не физически, но сути это не меняет. Глупо отрицать, мысленно я трахал другую. Впервые за три года, и мне понравилось. Что за нездоровая херня?

— Люблю, когда ты такой заведенный, — удовлетворённо мурлычет Агния, сворачиваясь клубком у меня подмышкой. Ее ладошка благодарно оглаживает мои сокращающиеся грудные мышцы, медленно опускаясь к напряженному прессу и еще ниже. Проворно снимает презерватив, и выбросив за пределы кровати, ленивыми движениями ласкает обмякший член, дважды отстрелявшийся за последний час. Если она пару минут поработает ртом, мы сможем продолжить, но времени до назначенной встречи осталось впритык. Поэтому я решительно убираю ее руку от своего паха.

— Мне пора ехать, — взглянув в прищуренные внимательные глаза, оставляю на ее губах короткий поцелуй и быстро поднимаюсь с кровати. Она облизывает сытым взглядом мое голое тело и расслабленно кивает.