По ту сторону глянца

Встав в конце очереди на утреннюю помывку, отправляю Красавину скупое «спасибо» и убираю телефон в карман пижамных штанов. Пытаюсь стереть с лица блаженную улыбку, но она словно прилипла к губам и сердце в груди барабанит, как безумное. Хотя почему — как? Безумное и есть.

Если бы не новая работа, вряд ли бы я отвечала на сообщения Красавина так борзо и уверенно. Стыдно признаться, после его «хочу тебя увидеть», мои мозги снова в трусы частично вытекли, но просрать денежное место из-за мужика — это полное дно, и я четко осознаю, что могла его пробить, если бы он поднажал. Так что мое скромное «спасибо» Макс точно заслужил.

Очередь, как ни странно, двигается быстро. Буквально пятнадцать минут спустя я захожу в заветные двери, закрывая их на щеколду. Ванная просторная, светлая, чистая. Качественная сантехника, белый кафель, множество полочек с необходимыми средствами ухода. Гель для душа, шампунь, одноразовые зубные щетки в комплекте с пастой и чистые полотенца — все в наличии.

Быстро приняв душ и помыв голову, снова облачаюсь в свою пижаму и, передав эстафету следующему, возвращаюсь в комнату. В мое отсутствие тут кто-то успел побывать. На заправленной кровати лежит новенькая униформа с бирками: темно синяя прямая юбка почти до колена, такого же цвета жакет и хлопковая белая блузка с коротким рукавом.

Примерив перед зеркалом в шкафу «рабочую робу», остаюсь жутко довольной. Я думала будет хуже, на автомойке сотрудникам тоже полагалась спецодежда, но, если сравнивать с этой — день с ночью. Мне очень нравится. Чем-то отдалено напоминает форму бортпроводниц. Только пилотки и шейного платка не хватает. Размер сел строго по фигуре, нигде не жмет и не топорщится, насыщенный цвет индиго красиво оттеняет глаза… и синяк на щеке.

Порывшись в своей небогатой косметичке, наношу густой слой тонального крема и сверху обильно присыпаю пудрой. В общем, некритично. Подумаешь, выгляжу, как бледная моль, но зато синяк почти не видно. Как пить дать, от жары, все мои труды, потекут, но всегда можно забежать в туалет и подправить. Радует, что отек с губ немного спал, но запекшиеся трещины, увы, никуда не делись. И помадой не накрасить — ранки воспалятся и раздует, как утиный свисток у модных нынче губошлепок. Чур-чур меня, такой красы даром не надо.

Удручено вздыхаю, утешая себя тем, что вчера я выглядела в разы хуже и одета была в черти что. Пудреницу и маскирующийся крем предусмотрительно бросаю в карман жакета. С опаской смотрю на часы и облегчено выдыхаю. Без двадцати восемь. На завтрак успеваю. Желудок тут же отдается голодным урчанием. Надеюсь, кормят тут так же прилично, как и одевают.

Заметив на полу коробку, с предвкушением заглядываю внутрь. Достаю беленькие балетки и какое-то время любуюсь. Кожа мягкая, невозможно приятная на ощупь. У меня таких с роду не было. Задвигаю стоптанные кроссы под кровать и обуваюсь. Сделав пару шагов, радостно кружусь и подпрыгиваю на месте. Удобно, как в тапочках.

На кухню спускаюсь в приподнятом настроении. На душе легко, энергии с избытком, горы готова свернуть. Здороваюсь достаточно громко, чтобы меня услышали и подчеркнуто вежливо, без улыбки, чтобы не испортить аппетит видом кровоточащих губ.

Мое появление встречают сдержанно и прохладно. За двумя столами собрались почти все, кого я видела вчера. Нет Егора и еще одного охранника. Видимо, уже заступили на пост. Присаживаюсь рядом с девочками-горничными, снова спрашиваю их имена. Поначалу через силу, но мне удается их разговорить.

Таня и Оля, двоюродные сестры. Симпатичные, фигуристые, но между собой совсем непохожи. Таня — яркая брюнетка с модельными параметрами, Оля попроще — миловидная и аппетитная крашенная блондинка ростом чуть повыше меня. Работают здесь третий год, обе студентки-заочницы. Пристроил сестренок отец Тани — местный садовник. Он сидит за другим столом, вместе с остальными мужчинами и Ниной Григорьевной. Девочки в целом, всем довольны. На условия не жалуются, заговорщическим шепотом делятся, что штрафы Госпожа Швабра практикует регулярно, особенно сильно придираясь к новеньким. Но общий язык найти можно. Главное ей не дерзить и выполнять все, что требует.

К счастью, на наши шушуканья никто внимания не обращает. В кухне царит такой гам, не разберешь, кто кому и что говорит. Но Нина Григорьевна зорко присматривает одновременно за всеми. Особенно часто поглядывает в мою сторону. Явно ищет к чему придраться. Как я поняла — новички под прицельным обстрелом. Фигушки ей. Я все пункты на зубок выучила. Волосы собраны в тугой аккуратный пучок, новая форма в идеальном состоянии, на лице кроме тональника, косметики нет, телефон переведен в авиа-режим.

— А почему завтрак так поздно? — интересуюсь у Оли. Она помладше и гораздо разговорчивее, чем ее сестра.