По ту сторону глянца

Смирись, Варька. Не твой это принц. Полетала и хватит, пора на бренную землю — камнем с небес. Главное, не разбиться, устоять и себя не потерять. Но как, если трясет от боли и сердце в клочья? Разум отчаянно кричит: «не унижайся, уйди красиво. Ты же пожалеешь потом.»

Мне бы прислушаться…

Но я не могу. Слишком долго прятала голову в песок, притворяясь слепой и глухой. В глаза его блядские хочу посмотреть, послушать, как станет лгать и изворачиваться. Или не станет, что скорее всего.

Сжав кулаки, отрываюсь от стены и на ватных ногах захожу в гостиную. Морально подготовив себя к одной из тех похабно-уродливых сцен, что мне «посчастливилось» однажды лицезреть, я наблюдаю вполне невинную картину, но только на первый взгляд.

Макс сидит ко мне спиной на одном из диванов. Правая рука небрежно заброшена на спинку, во второй стакан с янтарной жидкостью и кубиками льда. Рядом с ним пристроилась эффектная блондинка с пухлыми губами и длиннющими ногами, едва прикрытыми коротким облегающим платьем. Красивая, тонкая и звонкая, как и все его бабы. Влюбленно смотрит ему в рот, хлопая густыми кукольными ресницами, бесстыже улыбается намалеванными ватрушками. Туфли уже сброшены на пол, тонкая кисть с ярким маникюром по-хозяйски поглаживает его бедро. До главных действий пока не дошло, но сама обстановка указывает на то, что горячий план на ночь у обоих давно намечен. Я просто рано нарисовалась. Варька-обломщица. Ну что же тебе на попе ровно не сиделось? Куда понесло на ночь глядя?

— Всем привет, не помешала? — огибаю диван и встаю прямо перед ними. Голос звучит натянуто высоко, но мне уже все равно, насколько жалко я выгляжу со стороны.

Макс вскидывает на меня опешивший растерянный взгляд. Блонда даже бровью не ведет и загребущую ручонку убирать не спешит. Высокомерно осматривает меня с головы до ног и пренебрежительно усмехается. Ну да, не принцесса, но это со мной он каждую ночь ложится в постель и трахает до изнеможения, а ты так, вечерок скоротать.

— Макс, а это кто? — манерно спрашивает холеная фифа.

Ее противный голосок кажется очень знакомым. Меня прошибает холодный пот, к горлу подкатывает тошнота. Цежу воздух сквозь сжатые зубы, уставившись на наглую суку с такой лютой ненавистью, что ту перекашивает. Не показалось. Выдра. Точно она.

— Варь, ты же у матери должна быть, — поставив стакан на стол, Красавин встает и в два шага приближается ко мне. Невозмутимый, уверенный, немного пьяный и абсолютно бессовестный.

Как он может? Я же для него всё… все, что угодно, и как угодно.

Мало? Так попросил бы больше.

— Что случилось? Поссорились? — белобрысый мудачище изволит беспокоится. Ну надо же какая честь! Смотрю на него во все глаза и не вижу ни капли смущения.

А чего я ожидала? Что в ноги покаянно упадет? Или скажет банальное: «ты все не так поняла»? А чего тут не понять? Картина маслом. Тебя не ждали, а ты приперлась.

— Макс! — капризно зовет «выдра», недовольная тем, что про нее забыли.

В груди поднимается волна гнева вперемешку с раздирающей болью, достигает наивысшей точки и срывается вниз, оставляя смертельную усталость и разорванное в ошметки сердце.

— Варь, мы просто разговаривали. Кира заехала, чтобы узнать, как у меня дела, — Красавин выдает мне порцию запоздалых оправданий.

— Разговаривайте, я зарядку возьму и уйду, — мертвым голосом бормочу я и начинаю пятиться назад.

— Варь, какая, блядь, зарядка! — матерится Макс и протягивает руку, чтобы удержать меня.

— Завтра заберу, — отшатываюсь от него как от прокаженного и, развернувшись, на пятках со всех ног бегу прочь.

Вылетаю на улицу, размазывая по щекам солёные слезы, несусь вперед, не помня себя. Холодный ветер хлещет в лицо, в ушах барабанит пульс. Ломает, корежит, выворачивает изнутри. Задыхаюсь, глотая ядовитую боль, икры наливаются свинцом. Сзади нагоняют тяжелые шаги.

— Варя, не дури, — вопит Красавин, хватая меня за ворот пальто, словно безродного щенка за загривок. Дергаюсь изо всех сил… и оказываюсь в его стальных объятиях. — Угомонись. Всё, — он тяжело дышит мне в затылок, крепче припечатывая к себе. — Я сам не знал, как от нее отделаться. Хорошо, что ты пришла. Спасла меня, Варь, — хрипло шепчет Макс, потираясь щекой о мой взмокший висок. Сердцем чувствую, что не врет. Не умеет он. Уж если беспределит, то в открытую.

— Зачем впустил? — надрывно всхлипываю, затихаю, обмякнув в его руках.

— Черт попутал. Не надо было.

— А если бы я не пришла?

— Не знаю, Варь, — и снова честно, как есть, а лучше бы соврал. Сейчас я бы съела любую ложь.

— Сволочь ты, Красавин!

Развернувшись, набрасываюсь на него с кулаками. Бью, не жалея сил, обзываюсь последними словами, реву белугой. Терпит, молчит, ждет, когда выдохнусь, а в глазах гребаная жалость. Ни сожаление, ни вина. Жалко ему наивную дурочку, которую по глупости подобрал.

— Со мной тоже черт попутал? — опустив руки, сипло спрашиваю я.