По ту сторону гор

— И за какую цену? — нахмурился царевич. В отличие от двух его спутников, он совсем не выглядел обрадованным. Может, потому что верил в ведьм и не ждал от них ничего хорошего.

— Рассказ, — ответил за бродягу сын воина. — О том, что случилось в Альмире, что произошло с нами, когда мы шли по горам.

— Это немало…

— А, — небрежно махнул рукой его брат, — подумаешь! У кого-то будет бессонная ночь — и все…Что? — скорее ощутив, чем увидев обращенные на него удивленные взгляды спутников, спросил он. — Мы ведь не собираемся делать из этого тайны! И вообще…

— Это неважно. Пошли, — слишком легко, чтобы не вынудить Алиора задуматься над этим, согласился с ним наследник. Убрав спрятанную к ткани рукоять меча и флягу в мешок, он перебросил лямки через руки, закрепляя ношу за спиной, а затем, при помощи Лота и Лиина, поднялся, постоял несколько мгновений, восстанавливая дыхание, нарушенное резким движением, а потом медленно двинулся вперед, позволяя спутникам вести себя.

Аль-ми, пожав плечами, зашагал следом, на ходу обдумывая странности в поведении брата и не находя им другого объяснения, кроме болезни.

Мрак ночи размыл резкую границу между лугом и лесом, сделав переход таким внезапным, что от него захватывало дух: еще миг назад над головой не было ничего, за исключением далекого черного неба, и вот вдруг заскрипели, зашумели на ветру, переплетясь не то в шалаш, не то змеиный клубок костлявые ветки, покрытые темной холодной листвой.

За ними не было видно ни звездочки, и даже месяц заплутал где-то, растворившись во тьме.

Под ногами путались вылезшие из-под земли корни путались под ногами, кусты цеплялись за одежду, царапали руки и лица, мешая идти вперед. И ни дороги, ни хотя бы какой-нибудь узенькой тропочки, которая облегчила бы путь.

— Нет, эта старуха — точно ведьма, — яростно отбиваясь от летевших ему прямо в лицо веток, недовольно проворчал Алиор. — Человек не может жить в такой глуши!

— А тебе-то не все ли равно: ведьма или не ведьма? — дыша тяжело, с хрипом, спросил шедший перед ним наследник. Проход между деревьями был таким узким, что даже одному продвигаться вперед было трудно, нечего и говорить о том, чтобы идти втроем, поэтому Альнар, выпустив плечи своих спутников, шел сам, опираясь на толстую длинную палку. Лот и Лиин опередили его на несколько шагов, и теперь стояли впереди, дожидаясь, пока наследник их догонит.

— Здесь недалеко, — словно оправдываясь, проговорил бродяга. Он чувствовал себя несколько неловко: надо было раньше подумать, каково будет больному пробираться через бурелом, и подыскать другую дорогу.

Добравшись до них, стоявших, не торопясь вновь продолжать путь, словно специально давая ему время на отдых, Альнар, не возражая, остановился, наклонился чуть вперед, сдерживая рвавшийся наружу приступ кашля и пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— После того, сколько нам уже пришлось пройти, даже путь до звезд покажется близким, — продолжал Алиор. Он двигался позади всех с таким видом, словно его тянули вперед на веревке.

Юноша никак не мог совладать с просто переполнявшим его чувством недовольства, заставлявшим видеть вокруг лишь плохое.

— Ладно, пошли, — отдышавшись, Альнар двинулся вперед. Он даже не взглянул на брата, не говоря уже о том, чтобы спросить его, в чем дело. А тот мог бы ответить, что ни к чему им идти к ведьме. Всем же известно, что все колдовское племя служит повелителю ночи, наславшему на Альмиру снежное проклятье, приведшему в движение кочевников, становясь причиной всех их бед. А раз так, какой помощи можно ждать от его слуг?

Но никто не обращал на Алиора внимания, словно, выполнив свою миссию — переведя странников через горы, он перестал быть нужным, вновь обращаясь в невидимку, тащившегося позади, в тени и тьме.

Тот надулся, сощурился, глядя вокруг недобрым взглядом, с каждым новым шагом, новым мигом все сильнее и сильнее раздувая свою обиду, так что из маленького огонька она очень скоро превратилась в костер, который, вставая стеной до небес, слепил глаза, не давая увидеть ничего вокруг.

"Ну и пусть, — в кровь кусая губы, думал он, — пусть! Сами потом пожалеют!"

Тем временем впереди показалась полянка, посреди которой стояла маленькая покосившаяся от старости избушка. Она вся была погружена во мрак, лишь в крошечных слюдяных оконцах поблескивал свет, показывая, что жилище обитаемо. Только было в этом красноватом блеске нечто недоброе, настораживающее.

— Ну, здравствуйте, гостюшки, — старуха встречала странников на высоком крыльце. Дождавшись, пока они поднялись по крутым скрипучим ступенькам, она отворила тяжелую дубовую дверь, приглашая внутрь. — Входите!

В полумраке ведьму было почти не видно — лишь неясное очертание, казавшееся таким же нереальным, как тень.

Ее голос был скрипучим и не особенно приветливым. И пахло от нее не то смертью, не то бедой.