По ту сторону греха

Гораздо больше меня волновало в тот момент, в курсе ли ректор, что происходит прямо у него под носом? Или у нас весь университет в этом деле погряз, за небольшим исключением. Потому что одно дело – искать, откуда студенты периодически берут «дурь», и совсем другое – выяснять, как работает целая сеть по производству и распространению отравы, кто увяз в этом и насколько глубоко.

А вообще задумка понятная. Чужих на территории ВУЗа почти не бывает, полиции тем более, а значит, и ловить на горяченьком злодеев некому. Так бы они и торговали себе потихоньку среди посвященных, не начни вдруг ребята выпрыгивать в окна. Каким бы трагичным ни был сей факт, можно сказать, остальным он оказал услугу. Сколько бы еще ребят мы потеряли, не сверни кафе подпольную деятельность? Это что ж за гадость они производят, что у молодых и здоровых так крыша съезжает?

И если бодяжит наркотик аспирант с кафедры химии, в котором Измайлов узнал ночного посетителя кафе, что выносил оттуда коробки с неизвестным содержимым, неужели никто на кафедре до сих пор не заметил, чем тот занимается в свободное от госпожи науки время? Потому что я, например, читала, что при изготовлении «синтетики» вонь стоит такая, что обжигает носоглотку, именно по этому признаку полиция зачастую и ловит злоумышленников. Может, в интернете и преувеличивают, но определенный и характерный запашок все же стоять должен. Не стала откладывать в долгий ящик и позвонила Измайлову, поделилась сомнениями, пользуясь тем, что нахожусь дома одна, и подслушать необычный разговор некому.

– Он может по вечерам варить, когда уже нет никого, к тому же у них в лабораториях специальные вытяжки стоят. Да и не думаю, что он каждый день этим занимается, вполне достаточно готовить партию раз в несколько недель, тогда риск быть замеченным уже снижается. А вообще мысль здравая, – похвалил он в конце. – Как ты доехала?

– Нормально, – пожала я плечами на автомате. – Уже лежу на диване, думаю.

– Такая у нас работа, заставляет шевелить мозгами, – пошутил Андрей и попрощался.

Позже приехали Машка с отцом, от ужина Юрий не отказался. Нахваливал мясо и под недовольные взгляды дочери сыпал комплиментами в мой адрес, вовсю интересовался работой. Я отшучивалась, не желая усугублять и без того натянутые отношения с племянницей. И именно поэтому быстро опустошила тарелку и оставила парочку наедине. Пускай общаются без посторонних.

Спустя минут тридцать Юра заглянул ко мне в комнату, чтобы попрощаться. Воспитание заставило выйти и проводить гостя. Возле двери он обнаглел настолько, что прямо на глазах у дочери поцеловал меня в щеку, приправив вольность проникновенным «спасибо за ужин!»

Я застыла, пораженная молнией чужой бестактности, пока Машка, сверкая глазами, запирала входную дверь.

– Ты! – прорычала она, тыча в меня пальцем с острым ногтем, отманикюренным по последней агрессивной моде. – Не смей лезть к моему отцу! Думаешь, я не вижу, как ты к нему клинья подбиваешь, ужинами своими дебильными кормишь? Что, решила всем нам отомстить за то, что вышвырнули тебя в другой город? Еще раз увижу тебя рядом с ним и все расскажу маме и бабушке с дедом!

– Знаешь, Маша, тебе пора начать думать головой, прежде чем делать какие-то выводы. Взрослые именно этим и отличаются, – пробормотала я, злясь на Юрку за то, что подкинул поленьев в костер, и впервые с момента приезда племянницы первой скрылась в собственной комнате.

Интересно, я что-то такое на подсознательном уровне транслирую, что окружающие мужчины так бесцеремонно себя ведут? Или мне просто не повезло столкнуться с двумя излишне самоуверенными экземплярами?

А на следующий день явилась на работу на полтора часа раньше, чем начинались мои занятия, и сходу отправилась на кафедру психологии. Прихватила с собой коньяк в подарочной упаковке и шоколадку. Ни в чем не была уверена, но на мое везение Игорь Семенович оказался на месте.

– Женечка, рад вас видеть, – улыбнулся профессор.

– Я к вам за помощью, – выпалила я и в качестве аргумента поставила на стол коньяк.

Старик коротко взглянул на подношение, в мои молящие глаза и пообещал:

– Сейчас студентам задание дам, и я весь ваш, милочка, – затем поднялся и бодрым шагом покинул кабинет.

Я осталась стоять. В кабинете, помимо меня, была еще одна женщина с рыжей кудрявой шапкой волос на голове и ярко красной помадой на губах. Взирала на меня дама с легкой неприязнью: то ли приревновала к профессору, то ли необоснованное присутствие посторонних не одобряла в принципе.

Благо стоять под недовольным взглядом пришлось не долго. Игорь Семенович вскоре вернулся и пригласил в кафедральную столовую, я с облегчением покинула кабинет. Психолог, опомнившись, вернулся к столу, забрал коробку с коньяком и, озорно подмигнув рыжеволосой коллеге, увел меня прочь.

В столовой первым делом запер дверь, потом достал из буфета две стопки.

– Я лучше чай, – предупредила, выкладывая на стол шоколад. – У меня занятия еще.

– Чай, так чай, – не стал спорить профессор и вернул стопки на место.