По ту сторону греха

Чебуреки оказались, несмотря на нелестное замечание профессора, очень даже. Я вопреки намерениям уплетала уже третий, а Евгений Евгеньевич, воодушевившись моим интересом, рассказывал о работе, о трудных временах после распада СССР, о старожилах университета. Да-да, оказывается, такие у нас еще остались, хоть и были, понятное дело, в меньшинстве. Рассказывал интересно, в какой-то момент я даже втянулась. Измайлов улучил момент и вставил:

– Вот хоть вы вразумите ее, Евгений Евгенич! – обличительно ткнул он в мою сторону. Не ожидая подвоха, я так и застыла с чебуреком во рту, потом медленно отложила его на тарелку: вдруг подыгрывать придется, а у меня челюсти заняты. – Зову в аспирантуру, а она нос воротит. Сейчас, сами знаете, хорошего аспиранта днем с огнем не сыщешь, все работать скорее хотят, а учиться – единицы. У меня и идеи, и материал хороший есть – бери и работай на здоровье.

– Да, с молодыми учеными нынче беда, – посетовал профессор. – У нас один Илья на всю кафедру и остался, представляешь? Раньше, помню, по десять-двенадцать человек в год выпускали, а сейчас… Помимо Ильи у нас еще двое ребят было, но они как пошли работать, так и пропали, даже на звонки отвечать перестали. Илью тоже еле-еле уговорил остаться, лаборантом на полставки устроил, хороший парень. Наше дело любит, постоянно в лаборатории то одним, то другим занят, домой последним уходит. Хотя это как раз и понятно: у мальчика брат – инвалид детства, вот не повезло бедняге, а в двухкомнатной квартире с родителями и лежачим больным жить – удовольствие не из приятных, вот и засиживается парень. У нас никто и не против, наоборот, поддерживаем его все как можем, халтурку, бывает, подкидываем – Евгений Евгеньевич вздохнул, потом переключился на Измайлова. – Что, совсем-совсем к тебе учиться не идут?

– Идти-то, идут, заканчивают единицы, – не стал уж совсем откровенно врать коллеге начальник.

Я обещала серьезно подумать над карьерой ученого и с чувством свободы от выполненного долга взялась за недоеденный чебурек, пообещав себе, что этот точно последний – с оставшимися тремя Измайлов пусть справляется собственными силами. Пока профессора были заняты разговором, который перешел на совсем уж рабочие, а от того малоинтересные, темы, я спокойно могла обдумать услышанное.

Не сомневаюсь, что чебуречную Андрей выбрал вовсе не из-за ее длинной истории или вкусовых качеств главного блюда, интересовал начальника аспирант-химик и любые сведения о нем. Чего мы и получили с лихвой. Возможностей, как выяснилось, у парня для подпольной деятельности – хоть отбавляй, мотив тоже имеется, так что я руку готова дать на отсечение, что злоумышленника мы нашли. С доказательствами, правда, туго, но не сомневаюсь, Измайлов и тут что-нибудь придумает, раз уж он в нашем дуэте взял на себя роль первой скрипки. Себя же я ощущала кем-то вроде музыкального треугольника.

Чебуреки Андрей-таки не осилил. Темноволосая официантка охотно упаковала их в картонную коробочку прямо перед нашим уходом. Мы подождали, пока Евгений Евгеньевич наденет куртку и неспешным шагом втроем вернулись в университет, что для меня явилось откровенно трудной задачей: язык так и чесался обсудить с Измайловым все услышанное. Вместо этого я аккуратно ступала по неглубоким лужицам, что остались на асфальте после недавнего дождя.

В холле к моему облегчению мы распрощались. Профессор отправился своей дорогой, мы же свернули в сторону нашего крыла.

– Это все их аспирант, – пылко зашептала я, как только мы отошли. – Он постоянно задерживается, и никто за его деятельностью не следит.

– Да, Евгений Евгеньевич наши догадки невольно подтвердил.

– Интересно, что именно толкнуло парня на незаконную деятельность, – ударилась я в размышления. – Желание сменить жилплощадь или все же помочь брату лечением?

К моему удручению Директор диалога не поддержал, и я была вынуждена умолкнуть. Вместо этого начальник вытащил телефон и включил звук, тут же раздался звонок – про кучу навалившихся дел начальник не соврал.

У меня на сегодня занятий не осталось, но уйти домой Измайлов не разрешил: велел дождаться тех, кто явится с обыском. К счастью, долго они себя ждать не заставили. Едва я расположилась за рабочим столом, прикидывая чем себя занять, дверь в преподавательскую распахнулась. В проем вошли четверо: представительного вида мужчина за шестьдесят в сопровождении двух среднего возраста женщин и Измайлова. Лица серьезные и даже суровые. Слово взял мужчина:

– Евгения Алексеевна? – обратился он ко мне. Я кивнула, подтверждая, хотя в кабинете никого больше не было. – Мы получили сообщение, что среди ваших вещей могут находиться запрещенные препараты. Сообщение анонимное, и по идее мы обязаны направить его в правоохранительные органы для проверки. А учитывая недавние несчастья, наше беспокойство вполне оправдано. У нас есть два варианта: первый – вы позволяете осмотреть ваше рабочее место и личные вещи, второй – мы действительно вызываем людей в погонах, и они уже действуют по своим протоколам. Выбор за вами.