По ту сторону грез

— Сложно сдерживаться, когда для этого нет смысла, — охотно ответили мне. — А сейчас… Сейчас в моей жизни есть смысл. Цель. Она помогла не потеряться, не сойти с ума от голода. Только цель дает смысл жизни, без нее это лишь существование.

Что же, хоть одним своим поступком я могла гордиться. У этих двоих будет время проститься. Не в моих силах продлить их жизни, но я хотя бы попытаюсь их защитить.

— Ты собирался рассказать про ту тварь, — напомнила я, выныривая из своих печальных размышлений.

— Ну, оно явно не из низшего мира, — сообщил демон. — Это не демон и не призрак… Их в мире снов полно. А это было злым и голодным, но слабее меня или любой потусторонней сущности, известной мне.

— Есть мысль, что это человек с артефактом, — кивнула я.

Аурелис удивленно глянул на меня. Да уж, осознать, что это выходки простого человека, — для меня тоже было диким. Да и верилось в это с трудом.

— Если это и человек, — выдохнул инкуб, — то у него в помощниках что-то большее, чем просто артефакт.

— И что же?

— Люди слабые существа, я это хорошо знаю, — усмехнулся мой собеседник. — Они легко отдаются во власть тьмы, с удовольствием выменивая свои души на ничтожные подачки.

— Одержимый?

Инкуб только развел руками, не подтверждая, не отрицая мои предположения.

— Одно скажу точно, я не встречал такого ранее. Мои собратья не охотятся на чужой территории. Да и питания всем хватает, и мало кто доводит жертв до смерти, — Аурелис поморщился после этих слов и глянул на Сюзанну. — Мы воры. Мы тащим то, что люди беспечно оставляют без присмотра, впуская нас в свои сны. Мы лжем, юлим, давим на болезненные точки, заставляя показать дорогу к своим душам. Играть на человеческих эмоциях и страхах — самое простое, что может быть. Но это можно сделать с любым, кто слаб духом. Не пойму, зачем он выбирает именно их?

И опять кивок в сторону девушки на берегу.

— Значит, всем вам нужно найти крючок, на который посадить жертву?

Аурелис кивнул, отводя взгляд. Было видно, как больно ему обсуждать свою суть. Каково это, слушать, что ты чудовище, и быть с этим согласным? Как жить с грузом содеянного?

— Пока человек силен духом и не сломлен, его душа под надежной защитой. Демонам закрыт путь в реальный мир. Призракам легче выбираться из мира грез, но стоит это им немалых усилий. Нам всем проще действовать через сны. Пугать, давать надежду, внушать отчаянье. Когда человек теряет веру, он становится беспомощным перед злом, что витает вокруг.

— Веру во что?

— А это не важно, — усмехнулся демон. — В богов, в удачу, судьбу, рок. В себя. Вера дает стержень, опору. Выбей эту опору, и человек не устоит. Мы все делаем одно и то же, медленно выматываем жертву, впитывая ее жизненную силу. Кто едва пригубит, а кто выпьет досуха.

— Значит, оно пугает не для еды?

— Нет. Оно хотело убить. Оно впитывало страх Сюзанны, но я не ощутил его голода. Только азарт.

Чем дальше, тем страшнее. И все меньше хочется встречаться с этим странным убийцей. Мы замолчали. Я не знала, как начать разговор, да и захочет ли демон помогать мне в моем маленьком противозаконном деянии.

— Я могу напрячься и прочесть твои мысли, — не глядя на меня, произнес инкуб, — но будет легче, если ты их просто озвучишь.

Вот люблю я сообразительных мужчин. С ними так просто, так легко.

— Инкубы же мастера иллюзий? — уточнила я. — Можешь создать одну для меня?

— Что ты задумала?

— Разведывательную операцию, но без сопровождения.

— Самоволка?

— Ага.

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы я отвлек твоего тюремщика?

Я от этого выражения немного поморщилась, но демон прав — Стоун лишь мой тюремщик. Ладно, буду рвать волосы на голове и заламывать руки чуть позже. Есть дело повышенной важности и усиленного благородства. Я, правда, еще до конца не поняла, на черта мне все это, но удержаться не могу.

— Скажу, что ты пошла к тому, второму, в дом, — кивнул инкуб. — Но если инквизитор меня прижмет, я тебя сдам тут же.

И улыбнулся мне искренней и чарующей улыбкой.

— Демон.

— Вот именно, — кивнули мне в ответ, — а значит, нет ни совести, ни стыда.

А потом махнул рукой в сторону маленького домика, зажатого между каменными стенами горной гряды. Там из тумана соткался силуэт девушки. Это я вот там стою? Ой, что же со мной сотворили за то время, что я живу у Стоуна? Где мои впалые щеки? Где, я вас спрашиваю, ввалившийся живот? Где, черти раздери Зорга, мои скулы и торчащие ключицы? Где мертвенная бледность, которой я добивалась, употребляя воду с уксусом? У меня даже румянец появился!

— Да, кошмар, здоровые женщины выглядят просто отвратительно, — хмыкнул с издевкой Аурелис.

— Не лезь мне в голову, — огрызнулась я без злобы.

И шустро нырнула в полосу тумана, нашаривая нужную мне дверь. Итак, у меня есть шанс уйти в самоволку. Увы, браслет на запястье, надетый в день снятия печати, тут же даст сигнал Стоуну, стоит мне нырнуть в грезы без него. А так я будто бы под надзором, Стоун со мной во снах, но за мной увязаться не сможет.