По ту сторону грусти (СИ)

Самое забавное, что даже Лора, будучи москвичкой, не всегда ориентировалась в пульсирующей ткани оживлённых улиц. Они остановились сделать пару фотографий на Театральной площади, а потом решили идти дальше, вот только направились не в ту сторону, и перед ними снова замаячил продолговатый супрематический силуэт знакомого жёлтого здания. Девчонки молча, с улыбкой переглянулись и, развернувшись, направились на Большую Дмитровку.

- Знаешь, когда мы впервые встретились в реале, - заметила Лора, - я думала, ты будешь строгой и сдержанной, а вместо этого мы вечно с чего-то угораем.

- Ну да. Причём это как-то само получается, - задумчиво сказала Алеся. - И насчёт роли моей киношной ты неправа. Ну что это за чекист, который вечно ржёт?

- Да ещё и шведские стихи читает! - хихикнула Лора. - Такое чувство, что у них чем больше бреда и верлибра, тем лучше.

- Ну, шведский - язык такой. Там вообще сложно рифму находить, не то, что в испанском.

- А ещё мне кажется, что половину из прочитанного ты сама и сочинила.

- Вот же ж, ничего от тебя не скроешь. Ну да, а что? Я их опусы почитала и решила, что тоже так могу. Но то стихотворение про девушку из Стокгольма, которая жрала сырой фарш и сидела в углу у батареи, это не я написала, честное слово! И совсем не забавы ради. Ну что ты опять хохочешь? Вообще-то, это произведение об одиночестве, страданиях и экзистенциальном кризисе!..

Словно речные струи, их обтекала со всех сторон праздная вечерняя толпа, подвижная, пёстрая, пьющая кофе и коктейли, нарядная, жадная до впечатлений, надменная и томная - здесь была вся многообразная публика летней Москвы. Обстановка подстёгивала и раззадоривала. Единственное, чего Алеся никак не могла понять - это столики кафе, выставленные почти на тротуар без всякого ограждения: разве это приятно, когда народ толчётся рядом? Она-то, наоборот, всегда пыталась "слиться с местностью" и найти укромный уголок.

Из классических зданий ни одно не выделялось какой-то особенной, броской оригинальностью, но вместе они создавали и экспозицию, и атмосферу, и все их хотелось запечатлеть - Алеся даже не знала, как, она просто шагала, рассматривала и выхватывала детали, и, стремясь прочувствовать этого город, символически делала его своим.

На углу Козицкого переулка их обогнали какие-то парни в шортах с громкой музыкой на телефоне. Из динамика неслось: "Ойся ты, ойся, ты меня не бойся...". Девчонки на секунду оторопели, а потом переглянулись и от души расхохотались.

Алеся предложила вернуться и идти к станции метро Кузнецкий Мост по одноимённой улице. Она упоминалась в произведениях русской классики, и стало любопытно: на самом ли деле это "центр мод", как в девятнадцатом веке? Но бутиков там оказалось меньше, чем ожидалось.

- Ничего не понимаю. Ну что за карта тупая! Она показывает, что станция - вот она, мы уже в двух шагах, а тут вообще ничего похожего на метро.

- Обычная история с этими онлайн-сервисами. Пойдём прямо, куда-нибудь да выйдем.

Когда они выбрались из сплетения переходов и закоулков и свернули направо, то некоторое время шли молча и не глядя друг на друга - потому что за весь вечер смеяться уже устали. Лора повернулась к подружке и сказала:

- Нет, ну это уже вообще! Такое чувство, что нас сегодня кто-то кругами водит, как леший.

Та с театральной эффектностью остановилась, подняв глаза на тревожное закатное небо с рваными облаками, и произнесла:

- Все пути ведут на Лубянку. Вот.

Лора фыркнула:

- Да это как в кино, будто кто-то на нас жучок поставил, и ведёт в одно и то же место. У тебя там случайно в сумочке подозрительных предметов нету?

- Да у меня только книжки, и вообще, почему сразу я... - деланно проворчала Алеся.

Она показательно рылась в сумке. Лора сосредоточенно смотрела. И наконец произнесла:

- Нет, ну ты мне объясни, какая нормальная девушка носит с собой биографию Андропова?

- Я.

- Нет. Ты ненормальная.

И они снова засмеялись.

- Ну что? Лубянка так Лубянка. Перейдём там на сиреневую линию.

Алеся поправила очки и заметила, что Лора на неё как-то странно поглядывает.

- Чего ты так смотришь? Что случилось?

- Да так, ничего. Просто у тебя сегодня вид... хтонический.

- Что? Да ты вечно как выдашь что-нибудь! Пошли уже.

Они расстались на Таганской. А дальше Алеся поехала, спокойно вчитываясь в "Воссоздание Германского Рейха" Освальда Шпенглера и с удовольствием переходя к комментарию, как будто ничего такого не происходило...

Она заметила, что шагает по нечётной стороне и, дойдя до перехода, нырнула в его узкий тёмный зев.

Здесь было всё то же самое, та же картина, написанная смешанным колоритом чернильной тени и оранжевого света в разных сочетаниях, те же трассирующие огни фар, и шум, и высокие дома с неожиданно и неприятно многочисленными окнами - их вид приводил в отчаяние, потому что порождал ощущение неприступности. И всё та же ночная жизнь и иномарки, до которых ей не было никакого дела, она просто шла, ища цифру "двадцать шесть".