По ту сторону грусти (СИ)

Он, поздоровавшись, для приличия окинул взором открытки и вышел. Так. Упустил. Но ещё не вечер. Хотя какое там, вообще-то, уже вечереет - вон над башней Гедимина небо налилось сиренью, тает золотистый кефирный след от самолёта, а кое-где уже зажигаются фонари...

Она выбрала прикрытием группу туристов и помчалась в направлении Кафедральной площади. На улицу Скапо - ни ногой. Он и сам догадается, что она может вильнуть вбок, а обзор там хороший, не особенно скроешься. Ну, разве что в подворотню или подъезд, но они чаще закрыты, а прятаться в какой-то нише или за машинами - увольте, это трюк почти комедийный.

Он свернул на улочку, напоминавшую ущелье, прочёл название, глянул вперёд - никого, только пара туристов. Теоретически вероятно, туфли у неё удобные, ноги длинные, бегает быстро - могла кинуться на всей скорости и исчезнуть в закоулках. Но как только он сделал несколько шагов по улице Скапо, зов начал слабеть. Он быстро вернулся и, прислушиваясь, начал лавировать в толпе.

Она замедлила шаг и не бросилась в очередную подворотню или лавку. Наверное, хватит. Её переполняла неожиданная гордость за него: какой же всё-таки молодец! И она замерла у лотка с дешёвыми сувенирами, подманивая своей застывшей треугольной спиной, одуванчиковой головой. И через несколько секунд - семь, восемь, девять... - он схватил её за руку.

- Попалась! - торжествующе воскликнул Андропов.

Алеся завизжала и принялась вырываться, хохоча:

- Аааа, пусти!

А держал он крепко, даже чуточку больно - тоже разыгрался, уже силы не чувствует; тогда она напоказ обмякла, томно вздохнула и кинулась к нему на шею - Юрий Владимирович, смеясь, крепко прижал её к себе. И Алеся снова с приятными мурашками отметила, как приятно будоражит его полнота, так бы и не отпускала его из объятий, такого большого и тёплого!..

Они шли куда глаза глядят, бурно обсуждая небывалую и вполне удавшуюся игру. Андропов был воодушевлён, изумлён и радостен, сам не верил, как так здорово получилось, Алеся блаженно и победоносно улыбалась, гордясь его успехом и чувствуя, что они ещё больше сроднились. И тайно, про себя, смаковала тот момент, когда он схватил её за руку. И ничего она не "поддалась" - победу он заслужил. Алеся дарила её ему так же, как этот город и этот вечер.

- Я бы снова чего-нибудь перекусила, - заявила она.

Юрий Владимирович проявил полную солидарность, и уже через пять минут они ужинали в выбранном наугад ресторанчике с ненавязчивым тихим джазом и очаровательными пледами специально для вечерней поры.

- Ну кто ж так делает, ты уже совсем страх потеряла! - говорил Андропов, просматривая фото. - А вот эту удали.

Ого! Ничего себе продвинутость, удалить фотку просит. Насколько Алеся помнила, она не давала ему ковыряться в своём телефоне и разбираться, как что работает.

- Ну хорошо, только одну.

- Да зачем они тебе?

Алеся положила телефон на стол и посмотрела на Андропова. Взгляд получился долгим - его лицо приняло вопросительное выражение. А она поняла, что ей снова трудно даются слова. Наконец она проговорила:

- Я бы очень хотела, чтобы у меня была твоя фотография. Сделанная лично мной, так-то их много, ты же человек государственный - а мне хочется свою. Ты просто очень красивый. Раньше мне так не казалось, а теперь я тобой любуюсь... - Она говорила и ощущала, как учащается пульс, но продолжала: а вдруг замолчит от стеснения и никогда уже не скажет того, что хотелось? - Ты не такой, как все...

- А какой же? - неловко переспросил Андропов.

- Благородный. Очень. Ты мой греческий князь, - улыбнулась Алеся, наклоняясь к нему, но вместо лёгонького "кошачьего" поцелуя в щёку - не утерпела и нежно поцеловала в нос.

От неожиданности Юрий Владимирович рассмеялся:

- Хулиганка!

- Мне просто твой носик очень нравится, и всегда нравился, - смущённо пробормотала Алеся, отводя глаза.

- Кто бы мог подумать, - проворчал Андропов.

Вечерняя Вильня была прекрасна. Поэтому домой они возвращались длинной и извилистой дорогой, хотя за день порядком устали. Дома под синим небом из-за вечернего освещения казались сделанными из янтаря.

- А знаешь, - заявила Алеся, держа его под руку, - я не успокоюсь и всё тебе выскажу.

- Что именно?

- У тебя самое красивое и нежное имя: Юра, Юрочка, Юрик...

Он погладил её по плечу и отозвался:

- Честное слово, ты меня весь день смущаешь. А у тебя имя - волшебное.

- Я знаю, - обрадовано обернулась Алеся. - А вообще я про имена заговорила из-за янтарных домов. Представляешь, есть одна богиня, покровительница Балтийского моря, и её зовут Юрате - каково, а? Красота! Вот у неё был янтарный дворец на дне моря. И девочек здесь тоже так называют, хотя имя это всё равно довольно редкое, это вам не Эмилия или Габия. Так вот, легенда следующая...

Она рассказала ему о любви морской владычицы и рыбака Каститиса. С одной стороны, богиням, как и официальным лицам, легкомыслие не прощается, и всё-таки было жаль и убитого молнией рыбака, и прекрасную Юрате, прикованную к скале золотыми цепями, и её разрушенного дворца... И тут он вспомнил, что легенда об ужиной королеве Эгле тоже очень грустная.