По ту сторону, или Игры, в которые играют Боги

– Ты бездомный, – догадалась Алиса, разглядывая пса. Он был явно молодой, не больше года, но худой, потрёпанный, грязный. – Господи, из какой ямы ты вылез? – усмехнулась Алиса и сама же побледнела от неудачной шутки. – Да уж…

Попрощавшись с мужем, Алиса направилась к машине. Пёс последовал за ней уверенной походкой домашней собаки.

– О нет, дружок, прости, я не могу тебя взять, – Алиса села в машину и захлопнула дверь.

Пёс следил за ней с недоумением и поскуливал. Он вставал на задние лапы, подпрыгивал, пытался заглянуть в глаза.

– Прости, – шепнула Алиса ещё раз и, стараясь не смотреть на собаку, завела машину.

Пустота, обосновавшаяся ранее в душе, вдруг ожила и наполнилась тревогой. Алиса тронулась с места, медленно набирая скорость по безлюдной кладбищенской дороге. Лохмач нёсся за ней и отчаянно лаял. Алиса не выдержала, взглянула в зеркало заднего вида, и на мгновение ей почудилось немыслимое: будто это Марк бежит за ней.

Резко по тормозам, открыла дверь, выбежала. А псина, проскочив мимо неё, с разбегу запрыгнула в машину. Уселась на переднее сиденье, посмотрела на Алису возмущённо и издала гортанный ворчливый звук.

– Марк? – пролепетала Алиса. И, испугавшись мысли, отмахнулась. – Какой бред. А я смотрю, ты настойчивый парень… Ну что ж, поехали домой, дружище… Отмыть тебя надо для начала. А потом заедем за поводком и чашками. И за едой. И к ветеринару записать. Надеюсь, с этим проблем не будет?

Пёс коротко тявкнул в ответ.

– Бред, какой же бред… я разговариваю с собакой, – качала головой Алиса.

Но тревога вдруг сменилась умиротворением, в груди потеплело, душевная дыра заполнялась чувством нужности, вдохновением, любовью.

Рассказ 10. Пахом

На новых уровнях совсем другие жизни.

1903 год.

И стало вдруг тихо. Даже собаки замолкли, прекратили поднятый было вой. Словно куполом накрыло Пахома… и всё им свершённое.

Он обвёл мутным взглядом горницу, ужас ледяной струйкой вливался в… душу? В душу ли? В точку посреди широкой грудины. Души-то нет у него, не может быть, раз такое содеял.

В гневе и пьяном угаре забил до смерти. Как же это он так?

Пахом опустился на колени, да прямо в кровь.

– Марьюшка, – сокрушался мужик. – Прости, Марьюшка.

Обнимал недвижимое тело, заглядывал в глаза, да без толку. Поздно. Обернулся к притихшим детям.

– Вы простите меня, окаянного.

Вышел шатаясь в сени, снял ружьё. Холодное. Как сердце его, холодное.

Зарядил, приставил к горлу. Выстрелил.

А через мгновение уже смотрел на себя со стороны. Жуткое зрелище.

– Пора возвращаться, – послышался знакомый мягкий голос. – Транзитный тоннель открыт, жду тебя.

– Нет, не пойду, Гардиан… останусь. Здесь останусь.

2021 год.

Пахом поглаживал рыжую кошку, на гостя не смотрел. Всё больше в окошко.

– Моя-то ушла, – сказал. – На почту, за пенсией. Жду вот её. А ты по какому делу? За ней, что ли?

– За тобой, – всё тот же мягкий голос.

– Мне и тута неплохо. Домовым вот заделался. Внучку досматриваю. Старая уже, памяти совсем нет. То очки потеряет, то телефон.

– Сто двадцать лет почти в нечисти маешься. Возвращаться пора.

– Ага, возвращаться… Я что, правил не помню, что ли? Мне за самоубийство временная петля положена. Вновь по кругу одно и то же переживать. Лучше тут, при доме, как-нибудь…

– Дом-то опустеет, под снос пойдёт.

– А у Алёнки внуки в городе. Помрёт старая, к ним переберусь. Хоронить приедут, я и пристроюсь.

– Упрямый ты, Пахом. Ты пойми, тут развития нет. Только в жизни можно получить нужный опыт… и прощение. Временную петлю можно и разорвать.

Домовой насупился и тихо-тихо, без норова уже:

– А если снова? Если так и не справлюсь с гневливостью? Опять… убью Марьюшку?

– А если справишься? На новых уровнях совсем другие жизни. Сам себя шанса лишаешь. Возвращайся.

Пахом вздохнул глубоко, сгорбился.

– Хорошо. Только Алёнку не брошу. Вместе с ней уйду, как время придёт.

Рассказ 11. Когда я был Андреем…

Говорят, дети могут помнить…

«Ребёнок три года рассказывает о прошлой жизни» – Елена впечатала фразу в строку поисковика, помедлила секунду и всё же нажала на кнопку «найти».

Бог интернета мгновенно выдал ей миллионы статей и форумов, изобилующих примерами и личными историями. Елена поглощала одну за одной:

«Моя мама утверждает, что когда я был маленький, то говорил, будто я погиб в огне давным-давно. Я этого не помню, однако одним из самых моих больших страхов было то, что дом сгорит. Огонь пугал меня, я всегда боялся находиться подле открытого пламени».