По ту сторону маски: в поисках истины

Наступила минута молчания. Профессор Бенден ещё раз внимательно посмотрел на Диану. Затем он отвернулся и продолжил занятие. Девушка прочитала в его взгляде вопрос, ответ на который давать не хотелось. Диана подняла учебник. Мысли в её голове отчаянно метались. Дальнейший ход занятия совершенно выпал из поля зрения девушки.

«Похоже, придётся в его мыслях покопаться, – неслышно для всех сказала Дана сёстрам, – Мы должны выяснить, что он знает».

«Ты думаешь, он догадался, что это мы побывали в кабинете директора во время того тайного собрания?» – неуверенно спросила Диана, так же неслышно для всех.

«Конечно! – возмущённо воскликнула Дина, – Это же очевидно! Ты меня поражаешь! Когда дело касается Бендена, твоё логическое мышление просто растворяется!»

«Посуди сама, – начала рассуждать Дана, – Тебя не было на его занятии как раз во время того собрания. Профессор Гросперро уже дважды передавала ему какие-то записки, изучение которых занимало всё его внимание. Определенно, она не рецепт нового пудинга приносила. Помнишь, Беата рассказывала, что Бенден так увлёкся, что даже не услышал, что профессор Гросперро спросила. После прочтения он стал серьёзен и холоден. А взгляд! Не говори, что ты не заметила! Он был пустой! Такое бывает, когда человек хочет защитить своё сознание от вмешательства. Затем все эти вопросы и поправка твоего практически безупречного ответа – даже я не сказала бы лучше! А ты знаешь, как обычно звучит моя критика твоих ответов. Профессор сделал акцент, что мыслемаги тоже могут становиться невидимыми. Плюс он изучал теорию мыслемагии. Бенден сам говорил, помнишь. А, следовательно, он знает, что если мыслемаг стал невидимым, то его никакими чарами не засечешь! Отсюда вывод: он не просто подозревает, он уверен, что это мы стали невидимыми и побывали тогда в кабинете! Ну и последний штрих – это его немой вопрос. Он хочет знать, зачем мы там были и что нам известно?».

Повисла пауза.

«Да, всё логично, – грустно заметила Диана, хотя ей и не хотелось этого признавать, – И что мы будем делать?»

«По-моему, Дана уже озвучила решение, – отозвалась Дина, – Нам нужно залезть в его голову и всё выяснить, пока он не сказал остальным! Заодно узнаем, что они замышляют…»

«Нет! Так нельзя! – прервала ее Диана. Она не могла допустить даже самой возможности, что они будут изучать мысли молодого профессора. Конечно, это выглядело заманчиво, но и страшно одновременно. Неизвестно, что сёстры там могут услышать, – Забыли? Я дала слово, что без его ведома…»

«Да-да… без его ведома не будешь читать его мысли, только в чрезвычайной ситуации, – недовольно передразнила сестру Дина и добавила, – Но у нас как раз и есть та самая чрезвычайная ситуация! Пойми, сестрёнка, мы многим рискуем».

«Я это понимаю, но…»

«Если тебе не нравится наш вариант, предложил свой, – остановила пререкания Дана.»

«Мы можем просто с ним поговорить, – с надеждой сказала Диана. Дина, что-то попыталась возразить, но девушка продолжала, – Мы ведь ничего не теряем. Скажем, что ничего не успели услышать. Нас сразу заметили, и мы сбежали. Та женщина же не может сказать, как долго мы были в комнате. А если спросит, зачем приходили, то можно относительно честно ответить что-нибудь вроде того, что хотели проследить за Мэлакимаром; думали, директору о первом уроке докладывать будет – интересно было услышать, что он скажет. Но, к сожалению, ничего не получилось. Я уверена, профессор Бенден поверит и поймёт. … А если не выйдет, будем действовать по вашему плану».

Дина и Дана, взвесив все "за" и "против", согласились попробовать. Было решено подойти к профессору Бендену после занятия, чтобы сразу прояснить ситуацию. Диана очень волновалась, что может ничего не получиться, и потому попросила сестёр вернуться в спальню и дать ей возможность поговорить с молодым профессором наедине. С трудом, но девушки согласились и незаметно исчезли.

Беатрис озабоченно наблюдала за Дианой в течение всей их с сестрами внутренней беседы. При этом кофейник, который она делала прозрачным, явно не желал поддаваться и либо оставался прежним, либо исчезал вовсе. Наконец, Беатрис не выдержала и шепнула:

– Что происходит-то?

– Ничего особенно, – сказала Диана и снова погрузилась в свои мысли, придумывая, как начать разговор с молодым профессором.

Однако Беату не удовлетворил этот ответ. Она больно толкнула подругу в бок локтем, возвращая к действительности.

– Беатрис, ну, сколько можно, – недовольно отозвалась Диана, – Ничего не происходит, кроме того, что Бенден догадался, что это я была в кабинете директора вчера.

– И что ты теперь будешь делать? Он ведь, наверняка, Гросперро расскажет…

– Не обязательно. До сих пор ведь не рассказал, хотя они уже столько раз разговаривали. Да и потом, я собираюсь с ним после занятия поговорить, объяснить, что ничего дурного не хотела. И если ты не будешь меня отвлекать каждые пять минут, то мне удастся придумать подходящие слова.