По ту сторону моря

Он же принадлежит всему этому, думает Боливар. Он – часть целого. Он – часть тебя. Пространство, которое он занимает. Свет, падающий на тело. Тень, которую тело отбрасывает. Это и его тень. Соль на коже. Соли нужно на чем-то оседать, вот она на нем и оседает.

Боливар ловит себя на том, что трясет Эктора.

Эй, проснись! Да ладно тебе! Давай пробежимся.

Он вытягивает Эктора из ящика и переворачивает на спину. Затем начинает бегать вокруг ящика. Дыхание сразу сбивается. Он падает на колени, роняет Эктора. Юноша слабо шевелится. Что-то тихо шепчет, разглядывает Боливара провалившимися глазами, от чего взгляд кажется задумчивым и печальным.

Боливар хлопает в ладоши. Наконец-то ты проснулся! Что хочешь на завтрак? Как насчет яичницы?

Эктор медленно моргает.

Боливар кладет его обратно в холодильный ящик. Сидит в надежде заметить хотя бы слабый признак воли к жизни. Подъема, обновления. Но видит лишь зимний свет, замершую волю, которая едва проявляет себя в прерывистом дыхании, волю, подавленную тем, что сопротивляется ей глубоко внутри.

Что сказано в глазах.

Боливар встает и хлопает в ладоши.

Пожалуй, зарежу на обед курочку.

Эктор медленно поднимает руку. Тянется к Боливару, который подходит и подставляет запястье.

Эктор долго сжимает его запястье. Затем пытается приподняться. Боливар помогает ему сесть.

Прежняя улыбка появляется в глазах юноши.

Он говорит шепотом.

Боливар, ты мой лучший друг.

Боливар сидит в одиночестве и смотрит на сумеречное море. Видит, как вдали ныряет кит. Хвост принимает форму парящей птицы, вода стекает с исчезающих крыльев.

Море без солнца. Боливар прикрывает Эктора водорослями и встает. Бьет себя кулаками в грудь, трет ноги, растягивается, начинает бежать. Глаза полуприкрыты. Сворачивает с променада, бежит по проселочным дорогам к холмам, затем по изрытой колеями горной тропе, в воздухе стоит пыль, путь предстоит неблизкий, хорошо, что запасся едой.

Он думает, она не вспомнит тебя, прошло слишком много времени, лет, наверно, десять. Перед уходом придется умыться, вычистить ногти, надеть красивую рубашку, сказать несколько слов ее матери, послушай, разве не лучше, что я раскаялся, лучше было бы, если бы я вообще никогда не вернулся? Тогда я был слабаком.

Коленные суставы скрипят, кости тихо ноют. Он останавливается, опирается на планширь и наклоняется, переводя дыхание. Затем оборачивается и видит, как над лодкой кружат два черноногих альбатроса.

Он подходит к Эктору и легонько трясет его за плечо.

Эй, проснись! Ты сегодня голоден? У меня есть немного копченой рыбы. Какой-то ты холодный. Ладно, дам тебе еще немного поспать.

Позже он снова пытается его разбудить.

Эй, Эктор! Пора вставать! Я приготовил для нас шикарный ужин, все самое вкусное, все, что ты любишь.

Эй, почему ты не просыпаешься?

Он сидит, смотрит, как ветер колышет волны.

Днем Боливар вытаскивает Эктора из ящика и усаживает, прислонив к корпусу. Ночью затаскивает обратно, укладывает руки и ноги, спрашивает, удобно ли ему. Потом сам забирается внутрь, обнимает Эктора и засыпает. Что ему снится. Тьма и непроглядный мрак, пока Боливару не начинает казаться, что он – Эктор, запертый в каком-то мертвом сне о том, что было когда-то. Боливар с криком просыпается. Затем лежит, боясь снова заснуть, прислушиваясь к шуму моря. Всходит Луна, заливая корпус лодки пепельным светом.

* * *

Он плачет, когда осторожно вытаскивает Эктора из ящика. Плачет, прислоняя его к борту, укладывая руки и ноги. Смотри, Эктор, у меня для тебя есть курочка. Денек-то какой выдался. Посмотри на солнце, сегодня оно низкое, но ты все равно должен его увидеть. Жаль, у меня нет слов, чтобы выразить, как это красиво. Похоже на цвет лимона. И такой же свет переливается на воде. Я понимаю, тебя уже тошнит от этого вида, но все-таки мир прекрасен. Если бы каждый мог это увидеть.

Боливар пытается есть, но не может. Наблюдает за погодой. Смотрит, смотрит, пока перестает видеть то, что перед ним. Пробует ловить рыбу голыми руками. Просто сидит. Голос из далекого прошлого нашептывает старую песню, и Боливар начинает подпевать себе под нос. Он не слышал ее с самого детства. Полузабытые слова возвращаются, и он продолжает петь, а слезы катятся по лицу.

Боливар сидит, говорит вслух. Кусок по-прежнему не лезет в горло. Он делает несколько глотков дождевой воды, полощет рот, проглатывает.

Говорит, у нас снова заканчивается вода.

Раньше я думал, что ты насекомое. Можешь себе представить? А теперь ты мой самый близкий друг. Жизнь – странная штука, правда? Вечно пытается тебя надуть. Заставляет поступить неправильно.

А знаешь, первое, что я сделаю, когда вернусь, – это навещу дочь. Потом повидаюсь с Розой. Или сначала с Розой, все равно придется показаться на променаде. Может быть, телу снова захочется. Прошло много времени. Наверняка она будет рада меня видеть. А потом навещу Алексу. Я буду очень, очень спокоен, когда к ней отправлюсь. Может быть, Роза пойдет со мной, подскажет, как себя вести.