По ту сторону Нила

– Котильон, леди и джентльмены! – пронеслось тем временем по залу. – Котильон!

Толпа гостей расступилась, словно воды Черного моря. Матери и отцы, дедушки и бабушки, преподаватели училища со своими женами сдвинулись на край зала, а новоиспеченные офицеры взяли под руку своих дам.

Вскоре одетые в алые мундиры молодые люди выстроились в середине зала четырехугольником и повернулись к своим партнершам, образовавшим вокруг них другой, больший четырехугольник. По знаку капельмейстера полилась медленная, ласкающая слух музыка, и начался танец, очевидно посвященный Ройстону и Сесили, которые стояли в центре обоих четырехугольников и единственные не принимали в нем участия.

Молодая пара оказалась как бы в укрытии и воспользовалась этим обстоятельством, насколько это было возможно. Ройстон приблизился к Сесили плотнее, чем это позволяли правила приличия, и даже успел дважды поцеловать ее в висок, в то время как она прижималась к его плечу то щекой, то лбом, и никто не ставил ей это в укор.

Грейс была готова обнять весь мир. С переполненным пьянящей радостью сердцем она обводила взглядом своих товарищей. Бекки стояла в котильоне напротив Стивена и явно была на седьмом небе. Саймон с Адой вышли из танца и, забыв обо всем, смотрели друг другу в глаза. Леонард только что перехватил бывшую партнершу Дигби-Джонса, к явному удовольствию этой элегантной брюнетки, и сейчас подмигивал ей.

Потом Грейс снова повернулась к Джереми, который не сводил с нее светящихся гордостью и восторгом глаз. Она знала, как выглядит Джереми и в домашней одежде, и костюме для регби, и в синем повседневном кителе. Но ничто не шло ему так, как парадная кадетская форма. Она очень походила на настоящую, офицерскую, и ее яркие, насыщенные тона делали черты Джереми еще выразительнее.

Тут музыка стала оживленнее, и Грейс с Джереми присоединились к танцующим. Он кланялся в такт мелодии, как и остальные джентльмены, а она, как и положено леди, отвечала на каждый поклон книксеном.

– С добрым утром! – шептал Джереми, привлекая ее к себе в первой позиции котильона.

– С добрым утром! – улыбалась Грейс.

12

Сад Шамлей Грин был освещен послеполуденным солнцем. То там, то здесь в листве щебетали птицы; шмели и пчелы, жужжа, зависали над алыми венчиками садовой фасоли. На флоксах, розах и бородатых цветках фуксии сидели, то складывая, то раскрывая крылья, нежные мирмидоны и полосатые крапивницы. Издалека доносилось сонное блеяние овец и чуть слышное журчание речушки Кранлей.

Ада сидела с этюдником на коленях. Поставив одну босую ногу на одеяло, другую – в траву, она корпела над портретом сестры. Грейс возлежала перед ней на боку, облокотившись на руку и устремив мечтательный взгляд в открытую книгу. Другой рукой она гладила свернувшуюся калачиком Табби.