По ту сторону нуля

Вскоре Игорь допетрил, что кандидат в тести не только мент, но и агент украинских спецслужб. Он и не собирался на дочь влиять, пробуждая симпатии к завидному жениху. Напротив, воспользовавшись его слабостью, цинично поимел. Потому на ближайшей встрече Игорь капитана культурно, но однозначно сориентировал к его близким и дальним предкам. Впрочем, безуспешно. Капитан принялся нести всякий вздор о неисповедимых путях сердечных и между делом, как бы активируя семейные ролики, озвучил запись одного из недавних «откровений» Игоря. Вдобавок ко всему, при прощании, будто в качестве проездных, всунул в нагрудный карман жениха свежую версию брюссельской зелененькой. Не отторгнув «проездной», Игорь тем самым свое место в шпионской комбинации занял.

Так в Киеве узнали, что на складе боеприпасов в селе Колбасна – объекте, представляющем СБУ интерес (потенциальный фактор дестабилизации юга Украины) – создан секретный бункер гостиничного типа. Туда время от времени заселяют таинственных постояльцев, судя по внешним данным, весьма авторитетных граждан, изъясняющихся на нормативном русском. В результате Игорю вручили камеру для потайной съемки, вменив постояльцев лежки фотографировать.

Те негативы выявили нечто невероятное: жильцы бункера – россияне с громкими именами, как правило, крупные бизнесмены, банкиры, чиновники. Объединены они общим признаком – рекордным воровством государственных и корпоративных активов. Вследствие чего были разоблачены, но изловчились от Фемиды скрыться. Чуть позже выяснится: дабы перебраться в юридические убежища Европы. Как правило, нелегально, но под своим именем, но и нередко – под чужим, с фальшивыми документами. Что означало: падая на приднестровское дно, они дожидаются либо новых документов, либо окна на румынской границе.

Вызвав поначалу ажиотаж, проект в какой-то момент притормозил, ибо ни с одной из стратегических задач СВР Украины не стыковался. Возникла, правда, идея русских коррупционеров закулисно подоить, но председатель не дал тому хода. Ведь первая же попытка шантажа привела бы к прикрытию бункера и, возможно, к разоблачению агента. Да и не факт, что объект повелся бы на угрозу – у проекта контрабандной переброски ВИП-персон могла быть прочная европейская крыша. Он казался с перебором дерзким, аналогов не имея.

Единственная плоскость, все еще таившая шпионскую интригу: кто именно пристроил малину для беглых мультимиллионеров под сенью российского госучреждения, да еще стратегического? Но главное, не получалось понять, кому эту инфу продать. Кремль, будто явный здесь интересант, не столько недоговороспособен, сколько узловой генератор коррупции сам. Поди разбери, кто стоит за проектом трансграничного экспорта казнокрадов – не сам ли двор?

Как бы то ни было, бункер в Колбасна оставался в поле зрения украинской СВР в качестве объекта разработки, судьбу которой решит время.

Тут в объектив Игоря Кислюка, перебравшегося с гряды романтической на шпионскую, попадает Алекс Куршин. Его фото сразу же переправляется в епархию Гончарука.

Рутинная процедура устанавливает личность нового постояльца бункера, зажигая индикаторы принципиальной новизны персонажа. Комплексная проверка отсвечивает рядового публициста, знакомого узкой прослойке специалистов и… полное непонимание, как в вотчину секретной номинации Форбс этот классический приблуда, да еще не российский гражданин, затесался. При этом Куршин, израильтянин с тридцатилетним стажем, урожденный Украины, выпускник украинской средней школы и, вообще, этнический украинец наполовину.

Кроме того, расставшись с Украиной без малого полвека назад, Алекс Куршин в четырнадцатом поворачивается к географической родине лицом, круто меняя свои предпочтения. Сбросив фрак прозаика, усаживается в болид либеральной публицистики, публично подчеркивая, что смена жанра продиктована шакальим надругательством России над украинским суверенитетом.

По мере проработки кейса Куршина Гончарук выясняет, что Алекс год уже в родных палестинах не бывал, место его жительства в этот период – неизвестно, но статьи под его именем до недавних пор регулярно выходили в свет.

При этом он прибыл в Приднестровье на российском военном самолете в сопровождении ни много ни мало подполковника, что поднимало капитализацию разрабатываемого в разы, но еще больше – нагнетало тумана загадки. Ведь, ко всему прочему, режим секретности в бункере гостиничного типа с момента заселения в нем Алекса Куршина был усилен.

Гончарук залазит в карман ведомства, напрягая его бюджет. Вложившись в разработку, врезается в линии связи начальника и его заместителя, курирующего охрану бункера в городе боеприпасов.

Прослушка обнаруживает у климатизированной берлоги могущественных хозяев, которые ни с Кремлем, ни с частными подрядчиками, которые будто бы специализировались на экспорте беглых ВИП, не ассоциируются, рачительно соблюдая инкогнито. Гнездятся покровители схрона именно в России, причем припрятывают коррупционеров не всех подряд, а выборочно, тенденции не обнажая.