По ту сторону от тебя (СИ)

— Что? — всё-таки услышал меня Глеб, хотя до этого был полностью сосредоточен на стейке, отслеживая степень его готовности.

— Спрашиваю… надолго ли ты в нашем городе? — выкрутилась я, решив оставить свои не совсем разумные мысли при себе.

Ответил он не сразу, мне даже почудилось, что напрягся. Но это было столь мимолетно, что я попросту не успела придать сей заминке должного внимания.

— Пока не знаю. Это зависит от того, насколько быстро я завершу свои дела.

Говорил он легко, но мне всё равно стало грустно. Моей иррациональной части даже захотелось попросить его не сильно торопиться с делами.

— А что за дела? — как будто между прочим поинтересовалась я.

И этот вопрос словно что-то незримо изменил между нами, заставив Глеба резко посерьёзнеть.

Вернее, его губы продолжали улыбаться, но вот взгляд стал холодным и незнакомым. Не то чтобы я его до этого могла отнести к разряду «родных», но сейчас в его глазах промелькнуло что-то такое, что заставило меня наконец-то задуматься об адекватности принятых мною решений. Это надо же было — притащить в дом практически незнакомого мужика! Нет, я не испугалась, но романтического настроя во мне поубавилось. Я ведь и правда ничего о нём не знала. Папа был бы мною недоволен.

— Семейные.

Я напряглась. На этот раз вовсе не из-за возможной угрозы. Проснулся банальный женский страх: «А вдруг я всё выдумала?!» И не было между нами никакой симпатии, а банальный жест вежливости. Я ему рубашку, а он мне обед. Какой кошмар… Захотелось спрятать лицо в ладони, но усилием воли я заставила себя стоять спокойно, ожидая продолжения. И Глеб продолжил:

— У одного моего близкого человека проблемы, и я приехал, чтобы найти выход из ситуации.

— Понятно, — произнесла почти одними губами, но потом спохватилась, вспомнив то ли о вежливости, то ли ещё о чём. — Мне очень жаль… твоего близкого. Я могу чем-нибудь помочь?

— Да… — начал он, но тут у меня зазвонил телефон, и схватилась я за него как за спасательный круг.

С экрана на меня смотрела Олина фотография.

— Я сейчас, — бросила через плечо и выскочила из кухни.

— Давай устроим вечеринку! — нарочито бодро огорошила меня мачеха. — Соберём соседей, нажарим шашлык, откупорим пару бутылок коллекционного вина… пока твой отец нас не видит.

— Оль… — устало вздохнула я, прячась за дверью собственной спальни. Жалюзи на окнах были опущены, поэтому в комнате царил приятный полумрак. — Я в порядке.

— Да я не поэтому, — не совсем натурально возмутилась она. — Просто захотелось отметить…

— День взятия Бастилии?

— … вечер пятницы. Впрочем, Бастилию можем тоже отметить. Только Юру с работы дождёмся.

— Думаю, что я сегодня пас.

— Кира! — попыталась одёрнуть меня Оля. — Сколько можно уже…

Она не договорила, видимо вовремя поняв, что позволила себе лишнего. Но я всё равно догадалась.

— Сколько можно что? Страдать?

— Я этого не говорила.

— Но подумала.

Между нами повисла тишина, и впервые за все годы нашего знакомства она показалась мне столь… тягостной. Я стояла, прижавшись спиной к двери, и рассматривала своё отражение в зеркальной створке огромного шкафа купе. И без того бледный образ в полумраке комнаты казался совсем размытым на фоне светлых стен. Словно от меня осталась одна лишь тень.

Оля не выдержала первой.

— Да, страдать! — вспылила она. — Ну сколько можно? Страшно подумать, сколько лет уже прошло с того дня, а ты всё ещё… себя хоронишь. Сколько можно переживать?! Ты — молодая, красивая, успешная женщина, живи и радуйся… А то, что она не смогла…

— Я тебя поняла.

— Кира…

— Я. Тебя. Поняла, — жёстко отчеканила каждое слово. — Обещаю рассмотреть и обдумать твои рекомендации.

— Я же хочу как лучше.

— Спасибо. До свидания.

— Кира!

— До свидания.

Временами я умела быть той ещё стервой. Нажав на кнопку отключения, я от души швырнула телефон на кровать.

— Чтоб тебя…

***

На кухню я вернулась, переодевшись в домашние шорты и майку и смыв весь макияж с лица. Соблазнять кого-либо мне расхотелось напрочь. Пусть я и до этого не имела в планах каких-то поползновений в сторону Глеба, но теперь его присутствие в моём доме казалось ничем иным, как досадным недоразумением.

Он находился всё там же — около плиты, в фартуке и с щипцами в руках. Вновь весёлый и расслабленный.

— У меня почти всё готово. Где сядем? Ты обещала мне умопомрачительные закаты.

— Глеб, я…

Больше всего на свете в этот момент мне хотелось, чтобы он куда-нибудь делся. Просто взял и молча ушёл, без всяких вопросов и выяснений причин. Но язык так и не повернулся произнести это вслух.

Впрочем, судя по следующей его фразе, он и сам всё понял без моих речей.

— У тебя что-то случилось, — это не было вопросом. — Давай сначала просто поедим. Встречать неприятности на сытый желудок куда приятнее, чем на голодный. А уже потом… будем принимать какие-либо решения.

Я честно обдумала его предложение и… в конце концов молча кивнула головой.

***

Ужин получился по-настоящему вкусным. Даже я со своим настроением, скатившимся до уровня плинтуса, оценила кулинарные способности Глеба.