По ту сторону от тебя

– Ты мне скажи, – хлесткий ответ-вопрос. На самом деле, я не уверена, что не способна. Я много раз думала, как бы я поступила, если бы Марк проявил настойчивость в номере отеля. И у меня нет ответа на этот вопрос.

– Что мы будем делать дальше, Дим? – в моем голосе звенит боль. И наши взгляды снова скрещиваются в немом поединке. Снова судорожный выдох, взгляд в сторону.

– Если бы не Ева, я бы развелся с тобой, – произносит Солнцев убийственно-уверенным голосом. – Я говорю, как есть, и не нужно смотреть на меня такими потрясенными глазами. Может быть, ты с ним и не трахалась, чего я никогда наверняка не узнаю, но ты этого хотела. Не могу поверить, что так в тебе ошибался.

– Это был просто поцелуй, – со слезами на глазах восклицаю я, чувствуя, как все внутри болезненно сжимается. Горькая ирония в его глазах заставляет меня осознать, насколько хорошо мой муж читает мои мысли и эмоции.

– Мы оба знаем, что это не просто поцелуй. Ты любишь его, Маш? – он бесстрастно смотрит на меня, но я знаю, что это только маска. Отрицательно мотаю головой, и Дима продолжает. – Если да, то, пожалуйста, уходи, насильно держать не буду, но никогда не отдам тебе Еву. Это тоже ты должна понимать, прежде чем примешь решение.

– Какое решение? Наша семья для меня самое главное, – говорю я, вкладывая в слова всю свою боль и отчаянье.

– Какие громкие речи, – подпирая спиной стену, бесстрастно произносит Дима, окидывая меня задумчивым пристальным взглядом. – Мне нужно время, Маш. Пару недель я поживу отдельно.

– Хорошо. Я понимаю, – киваю я с плохо скрываемым облегчением.

– Привезешь мне Еву завтра вечером. Адрес я тебе скину.

– Ты живешь в гостинице? – спрашиваю я, глядя на мужа робким неуверенным взглядом.

– Нет, – он качает головой. Делает несколько шагов вперед. Отодвигает в сторону свое кресло. Берет со стола листок и что-то быстро пишет на нем, а потом подает мне. – Это адрес нашего дома в поселке на Рублево-Успенском шоссе. Его строили три года по моему собственному чертежу. Идеальный чертов дом для идеальной семьи. Шикарный классический особняк в английском стиле на тысячу квадратных метров с километром прилегающей территории. Он должен был стать подарком на наш первый юбилей со дня свадьбы. Сюрприз не удался. Видимо мы с тобой храним разные секреты, Маш.

Потеряв дар речи, я просто смотрю на него, чувствуя, как болезненно колотится сердце в груди. Смотрю и понимаю, что никогда не смогу вернуть то, что между нами было. Солнцев не из тех, кто так просто забывает предательство. Можно хоть тысячу раз оправдываться и просить прощения.

Он меня не простит.

Никогда.

Сглатывая комок в горле, я опускаю взгляд на свое обручальное кольцо, шевеля пальцами.

– Я привезу Еву. Завтра, – произношу глухим, отрешенным голосом. Я не плачу, нет. Мои глаза сухие. Самые горькие слезы, они внутри, в сердце…. Невозможная боль.

Марк

– Красавин, быстро покинул площадку. Сдай в реквизит и через полчаса жду тебя в моем вагончике, – вне себя от ярости кричит в громкоговоритель Джош Каперски. Роберт Мейн спускается со своего царственного места режиссера и направляется к Джошу с решительным видом. Я как раз успеваю к самому интересному. Распорядитель трюков и режиссер в очередной раз устроили разборки из-за меня. Это действительно забавно наблюдать со стороны, как двое взрослых мужчин пытаются решить, как тебе лучше поступить. Словно у тебя самого нет головы на плечах. Может быть, и нет.

Я снова потерял контроль. Меня некому держать.

Скидываю шлем, бросая его на землю, туда же летит кожаная куртка. Я бросаюсь в сторону двух идиотов, наивно полагающих, что имеют надо мной власть.

– Какого хрена, Джош? Здесь я даже не на тебя работаю, – гневно набрасываюсь я на Джоша.

– Я ставлю трюки в картине. А весь фильм – сплошной трюк. Поэтому частично на меня, – спокойно опровергает мои слова мой бывший босс.

– Каперски, парень дело говорит, – вступает в наш спор Мейн. – Ты не можешь диктовать свои условия, срывать съемочный день, руководствуясь своей прихотью.

– Не прихотью, Мейн, – Джош даже не смотрит на режиссера. Его взгляд прикован к моему лицу. – Твой главный актер пьян в стельку. Если ты хочешь, чтобы он разбился в следующем кадре, то я не собираюсь в этом участвовать, ищи мне замену.

– С удовольствием, – рыкнул Мейн. Многочисленная съёмочная группа, притихнув, наблюдает за разгорающимся скандалом, время от времени перешептываясь. – Можешь проваливать, Джош. Незаменимых нет. Марк – профессионал высоко уровня. Сегодня нет сложных трюков. Две погони и драка. Ни малейшей опасности.

– Однажды этот профессионал уже чуть не угробил себя, – спокойно отвечает Джош, не реагируя на истерику Мейна. Отворачиваясь, он смотрит прямо на меня. – Марк, если твой выбор – снова катится в пропасть, из которой ты только вылез, я умываю руки. Пошли вы. Оба.