По ту сторону песни

– Ты что, меня гипнотизируешь?

– Нет, наоборот, пытаюсь вывести из анабиоза.

– Зачитался. Оказывается, сказки про порталы в другие измерения довольно захватывающие. И не такие уж неправдоподобные. Может, наш журналист вчера провалился в один из таких порталов?

– Может, – внезапно согласилась Вита. – Кстати, о нем. Мы созвонились, и я пригласила его к нам в офис к пяти часам вечера.

– Очень хорошо!

– Раньше он не может. Кстати, его канал заблокировали. Быстро сработали!

– Какой канал? – не понял Роман, затем, сообразив, вошел в блог журналиста и действительно наткнулся на запись о блокировке.

– Может, он сам все удалил?

– Нет. Его блог заблокировали, а до этого удалили его статью об Анфисе и уволили из редакции.

– Погоди, погоди, Вита! – остановил ее Роман и потер виски. – Не части! Я понимаю, что ты добросовестно выполнила задание, пока я тут всякое читал, но давай по порядку. Кстати, который час?

– Двадцать минут четвертого.

– Черт, обед пропустили.

– Ты уже пообедал, начальник, – усмехнулась Вита. – Сожрал четыре бутерброда, которые я тебе принесла, и даже не заметил. Хоть бы «спасибо» сказал!

– Спасибо. С чем они были?

– С жабами и пиявками, – невозмутимо ответила помощница, села на стул напротив и пересказала телефонный разговор с журналистом.

Оказывается, Никита недавно написал о расставании Анфисы с Шестаковым, но новость тут же удалили, а его самого уволили из редакции.

– Он считает, что руку к его увольнению приложил экс Анфисы.

– Опять Шестаков, – пробормотал Роман и невольно поморщился.

Вита, сидевшая на краешке стула со смиренно сложенными на обтянутых желтыми колготками коленях руками, тут же встревожилась:

– Голова болит? Дать таблетку? Я купила.

– Не надо. Голова болит в переносном смысле слова. Не хочется лезть в эту тему с бывшим Анфисы. Вообще ее искать не хочется, если честно. Но…

Роман прикусил язык, поняв, что чуть не проговорился, хоть обещал Стефании не рассказывать даже помощнице о способностях Анфисы. Однако если ему удастся отыскать певицу, возможно, она сможет многое рассказать о порталах. Из личного, так сказать, опыта.

Найти Анфису. Найти… Роман бросил взгляд на телефон, который маячил синим огоньком, извещая о непрочитанных сообщениях. Все они были от Игоря Степановича: он извещал, что благополучно прибыл на место, интересовался, получил ли Роман материалы по Колокольску, а затем прислал две фотографии.

«Вот, полюбуйся! Ты оказался прав», – написал Игорь Степанович в последнем сообщении.

Роман полюбовался. Увеличил фотографии и снова полюбовался. А потом попросил взглядом Виту выйти и набрал номер полковника.

Глава 11

– Влюблялись ли вы с первого взгляда?

– Меня может привлечь в мужчине красивая внешность, но очаровываюсь я поступками.

(из интервью Анфисы для программы «Триумф»)

В конверте, который Анфиса открыла уже дома, никаких инструкций не было, только распечатки, а человек, с которым она условилась о звонке, не отвечал.

Анфиса подперла ладонью щеку, оглядела разложенные на кухонном столе листы и шумно выдохнула. История, случившаяся чуть больше двадцати лет назад в одном военном городке, ее заинтересовала и отчасти напомнила о произошедшем на острове. Анфиса невольно поежилась от воспоминаний: с тех пор у нее и осталось недоверие к людям в военной форме. Как и к известным бизнесменам, но уже по другой причине…

Она перевела взгляд на обведенный красным маркером абзац, в котором говорилось о сбежавшем из части незадолго до трагических событий новобранце. На полях рядом с абзацем был поставлен восклицательный знак, видимо, чтобы она точно не пропустила эту часть истории. Анфиса перечитала этот абзац трижды, но так и не поняла, чего от нее хотят.

Среди прочего в распечатках оказалась схематичная карта какого-то населенного пункта. В топографии Анфиса сильна не была, географию не любила, и активные игры, в которых нужно было что-то искать по компасу, ее не увлекали. Она снова набрала номер человека, который велел ей взять конверт, досчитала до десятого гудка и отключила вызов. Ничего не понятно!

День потихоньку подергивался сумерками. Солнце, очертив за день коромысло, ушло за дом и окунулось краем в темную зелень леса. Еще чуть-чуть, и вечер плавно перейдет в ночь. Здесь темнота опускалась не внезапно, как на юге, а гасила дневной свет постепенно, будто в кинотеатре, удлиняла тени, приглушала до шорохов звуки. Анфисе нравилось это время, и она завела привычку выходить во двор с чашкой чая и смотреть, как сереет в сумерках расстилающийся перед домом луг, как растушевываются очертания наполовину высохшего дерева и как темнеет, будто остывающий уголь, раскаленное до красноты небо.