По ту сторону поводка (Как понять собаку и стать понятным ей)

Испуганные приматы, даже взрослые, льнут друг к другу, как репейник, когда страх достаточно велик. Это в неменьшей степени справедливо и для нашего биологического вида. Можно необыкновенно легко найти картины испуганных людей: жертв естественных катастроф или военных трагедий, плотно прижимающихся друг к другу, охваченных руками другого человека. Эти сцены почти точные копии картин испуганных или обезумевших шимпанзе, обхватывающих друг друга для утешения. Большинство животных не льнут друг к другу и не обнимают, когда испуганы — они просто убегают. Испуганные лошади и овцы хотят убежать прочь, а не прижиматься к своему соседу. Испуганные птицы и кошки обычно не хотят, чтобы их гладили: они хотят, чтобы даже их партнеры оставили их в покое, дав возможность спрятаться. Иначе говоря, для нашего биологического вида, как и для других приматов, очень важно соприкосновение друг с другом, и наш акцент на физический контакт — в существенной части результат нашего генетического наследия. С членом ли собственной семьи или даже с незнакомцем во время кризиса или катастрофы эта необходимость физического контакта, как в хорошие, так и в плохие времена, глубоко укоренена в нашей душе. Тактильное ощущение — может быть, самое важное из имеющихся у нас чувств. Несмотря на все трудности, многие люди в достаточной мере приспосабливаются к потере зрения, слуха и обоняния и продолжают жить насыщенной, содержательной жизнью. Но потеря тактильного чувства немедленно привела бы к полному разрыву связей с миром, с просто невообразимыми для большинства из нас последствиями. Возможно, этим объясняется то, что иногда мы просто не можем убрать руки со своих собак.

Даже в лучшие времена, когда мы не обеспокоены и не нуждаемся в успокоении, многие из нас наслаждаются, гладя собаку, в неменьшей степени, чем другими радостями от общения с ней. Это непустячная необходимость. Спокойное поглаживание может существенно изменить физиологические параметры вашего организма, замедлив частоту пульса и снизив кровяное давление. Оно высвобождает эндогенные опиаты — внутренние химические агенты, которые успокаивают нас и играют значительную роль в поддержании здоровья. К счастью для нас, большинство наших собак обожают, когда их гладят. Большая часть нормальных, хорошо социализированных собак наслаждаются, когда им потирают живот, массируют голову и почесывают зад. Многие собаки настолько любят груминг, что готовы работать ради него, подавая лапу или лая, когда необходимо напомнить хозяевам о том, что им не стоит прекращать процесс.

Но так же, как некоторые люди не хотят обниматься на протяжении всего вечера, так и собаки не в восторге от слишком продолжительных или частых физических контактов, предпочитая лежать на ковре позади хозяев, а не прильнув к ним. Но собаки и владельцы могут не соответствовать в этом друг другу, например, обожающий обниматься хозяин и суховатый пес, и наоборот. Некоторые из таких вариантов приводят к серьезным последствиям, когда собака после нескольких лет безуспешных попыток «сказать» хозяевам: «Пожалуйста, перестаньте трогать меня!», теряет терпение и вытворяет что-нибудь нехорошее. Другие собаки любят, когда их гладят, но не тогда, когда они к вечеру устали и их раздражает поглаживание, которым бы они наслаждались утром[34].

Хотя даже у нас, приматов, столь восприимчивых к прикосновениям, бывают моменты, когда груминг или прикосновения кажутся неуместными или надоедливыми. Одно дело, когда друг нежно целует вас в лоб наедине, и совсем другое дело, если вы в это время находитесь в дилерском центре и ведете переговоры о цене машины. Я думаю, это справедливо и для собак. Вероятно, самое неуместное использование поглаживания — это когда владелец гладит собаку по голове за то, что она подошла на его зов в непростой ситуации. Итак, Спайк, немецкий короткошерстный пойнтер, играет с тремя другими псами, и его владелица подзывает его. Спайк возбужден, он в самом разгаре напряженной состязательной игры с однополыми сверстниками-приятелями, но он хороший парень, которого правильно тренировали, поэтому он мчится к хозяйке, чтобы узнать, чего она хочет. «О, хороший мальчик!», говорит она, наклоняя свое лицо к его морде в свойственной нам, приматам, грубой манере, и гладит его по голове. Если Спайк подобен тысячам собак, которых я видела в аналогичных ситуациях, он разве что не скажет: «Вот зараза!» или некий собачий эквивалент «Ах, мама, ну перестань». Спайк настроен на игру; он в самом разгаре соревнования с другими собаками, и может быть, только может быть, он действительно не хочет, чтобы его гладили прямо в этот момент. «О, но он любит, когда его гладят, говорит мне его владелица». Я тоже люблю, но не тогда, когда играю в спортивные игры.