По ту сторону пропасти

Через пятнадцать минут он, воровато оглянувшись, выскочил из дома через кухню, прошёл мощёной тропинкой через неосвоенную пока территорию под сад, мимо понурых хвойных кустов, ещё не оправившихся после пересадки, и вышел задней калиткой на тропинку, которая вела через сопку на залив. Тропинка вилась круто, словно протоптанная горными козлами, и пользовались ей разве что местные пацаны. Зато она спускалась на уединённую бухточку между двумя небольшими, поросшими дубом мысками. За мыском справа располагался ухоженный закрытый пляж для жителей посёлка, а слева тянулась каменистая неуютная коса, облюбованная только чайками.

На большом ребристом камне, во время прилива торчащего в самой полосе прибоя, а сейчас устало и одиноко лежащего на берегу, рисовался силуэт тоненькой девушки с рыжевато-золотистыми растрёпанными кудряшками. Лёгкая блузка трепетала на ветерке, и Григорию невольно вспомнилась картина Пикассо с могучим атлетом и гибкой девочкой на шаре. Он залюбовался, сунув руки в карманы джинсов и улыбаясь.

Он не художник, вовсе нет, а начинающий поэт… Но у него не хватит слов, чтобописать свою любовь…

Строки сложились моментально, и Григорий помотал головой, чтобы поскорее их вытряхнуть. «Натура поэтическая», – иногда, рассердившись, называл его отец, и в тяжёлом голосе плескался сарказм. Геловани, мол, – дельцы и вояки, а не какие-то там хлипкие интеллигентишки!..

Григорий, хорошо изучивший деяния своих предков, мог бы аргументированно поспорить с этим, но привычно отмалчивался. Зачем?.. Спорить с отцом – всё равно, что въезжать на полной скорости в гранитную скалу…

– Эля! – позвал он, наконец, и пошёл к камню.

Девушка обернулась с улыбкой и легко спрыгнула с камня. Подбежала, чмокнула в щёку. От неё пахло свежестью, морем и какой-то фруктовой жвачкой. Элька их обожала, и в её кармане всегда болталась упаковка какого-нибудь «Дирола со вкусом лесных ягод».

– Привет, – сказала она. – Ну как, нашли кафешку?

– Да, вроде, – ответил Григорий. – Пошли, достанем шезлонги.

Элька открыла это чудесное место ещё до переезда семьи Геловани, и моментально в него влюбилась. Позже они с Григорием устроили в дубовой роще небольшой тайник, куда сложили два завёрнутых в полиэтилен шезлонга, маленький складной столик, пляжный зонт и кое-какую посуду, чтоб не таскать всё это каждый раз через сопку. Теперь в любое время можно было уютно устроиться на берегу вдвоём или в одиночестве… Эта бухточка стала их убежищем, приютом для души. Тайным уединением для… дружеских встреч.

Григорий и Эльвира очень дружили. Родители их радовались и строили планы, и они тоже строили. Только по отдельности. Впрочем, они тоже очень любили обсуждать эти отдельные планы на свои отдельные жизни. Детская дружба так и не переросла в любовь. Хотя, надо признать, они честно попытались оправдать родительские ожидания. Пробовали целоваться, когда Гришке только исполнилось восемнадцать, а ей ещё шестнадцати не было. Долго смеялись. Невкусно было…

Потом, на всякий случай, попробовали ещё разок – перед тем, как Григорий призвался во флот. И опять что-то «не срослось», как нынче принято говорить. Не вспыхнуло, не зажглось, не утопило в клокочущем водовороте…

Потом долго разговаривали и твёрдо решили больше не пробовать. По нынешним временам они оказались чудовищными, архаичными пережитками, потому что ждали Любви.

Именно такой – Любви с Большой Буквы…

Дураки, одним словом.

Элька стряхнула мусор с сиденья и забралась на шезлонг с ногами, скинув шлёпанцы. Григорий сделал то же самое. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

Вечерело, по спокойному мелкому заливу жидким золотом растекалось закатное солнце. Лёгкий тёплый бриз ласково прикасался к их лицам, словно нежными любящими руками. Григорий загадочно улыбался и молчал. В конце концов, Эльвира не выдержала и расхохоталась.

– Ну ладно, ладно, ты меня перемолчал, сдаюсь! Давай, вываливай, что там у тебя!..

– Догадайся, – лукаво склонил голову Григорий.

– Гришка, мне затемно надо вернуться. Я ведь утекла, никого не предупредив, и телефон не взяла, как и ты. Так что давай, переходи к сути, окей?

Григорий деланно вздохнул, взгляд его устремился в розовеющие небеса. И вдруг соскочил с шезлонга, широко распахнул руки. Лицо его сияло.

Эльвира какое-то время таращилась непонимающе, с нарастающим раздражением. Вот, выкобенивается тут не пойми зачем, а ей пора бежать!.. А то Лолка, зараза, матери донесёт, что сестра, на ночь глядя, куда-то смылась и телефон не взяла! И что тогда будет, даже подумать стра…

И тут вдруг защемило сердце, словно туда невесть как залетел осколок стекла.

Эльвира медленно поднялась, прижимая к груди тонкие руки. Осознание случившегося вползало в её голову и душу медленно, словно толчками, в такт сбившемуся пульсу.

– Ты … встретил… ЕЁ? – недоверчиво выговорила она плохо слушающимися губами.

Григорий только кивнул, и в его лучащихся тёмных глазах она без труда прочитала ответ.

Ошеломляющий ответ…