По ту сторону Псоу

Как вообще возможно такое единодушие? Для Абхазии это очень просто: за новоафонскими монахами абхазы знают много хороших поступков, а плохих не знают. Их бесполезно пытаться оклеветать, не сработает никакой искусственно изобретённый компромат, вся грязь, которую попытаются на них вылить, вернётся к производителям грязи и никого кроме них не запачкает.

Алексей как–то объяснял мне специфику абхазской политической жизни: «У нас выборы проходят не так, как в России. У нас все всё про всех знают. Иного политика вы можете хоть с ног до головы захвалить, но всем известно, кто его жена, и президентом он никогда не станет. А как Багапша выбирали? В 2004 году Россия вложила огромные усилия, колоссальные средства в то, что бы он не прошёл. Но мы же знали, как облупленных, и Васильича, и его конкурентов. Мы знали, кто на что способен. И если абхазы решили, что будет Багапш, так вы можете что угодно делать, но будет Багапш».

Да, я помню, как с ужасом узнал некоторые подробности тех выборов, когда московское ворьё пыталось придавить Абхазию сапогом, навязать ей свою волю, когда абхазам нагло в лицо говорили, что Багапш не будет президентом, не смотря ни на какие результаты выборов. И это не имело никакого отношения к национальным интересам России, потому что Багапш был политиком вполне пророссийским, но некоторые бизнес–проекты московского ворья были завязаны на его конкурента.

Тогда возмущённые сторонники Багапша, которых Москва пыталась стереть в порошок, с болью говорили: «Но почему? Мы что, против России? Мы всегда были за неё». «В Москве что, сидят полные идиоты? Мы что им — враги? Если они не хотят получить ещё одну головную боль, то пора начать шевелить мозгами, а не задницами». Тогда же один честный русский человек воскликнул: «Надменные и чванливые московские чиновники, севшие в лужу со своим ставленником, не хотели видеть в упор народ, сделавший свой выбор. Циники! Дураки!».

Прошло семь лет. Не изменилось ровным счётом ничего. Московские циники и дураки по–прежнему шевелят задницами, а не мозгами. Они пытаются прессовать абхазских монахов, имеющих в своём народе непререкаемый авторитет. Но это же безумие! Когда Кураев в своём блоге называет новоафонских монахов «ряженными», неужели он думает, что это бросит на них хоть маленькую тень? Смешно такое даже предполагать. А вот авторитет самого Кураева это подрывает очень сильно.

Когда Изида Чаниа в своей «Нужной газете» опубликовала заметку в поддержку о. Дорофея, Кураев выдал очередной перл колониального красноречия, обвинив газету в презрении к абхазскому народу. В иной ситуации это можно было бы назвать заурядной бестактностью: русский учит абхазов уважать абхазский народ. Но в данном случае это нечто куда более удручающее, чем просто бестактность. Госпожа Чаниа — человек в Сухуме уважаемый, а уважаемый человек в Сухуме — совсем не то, что в Москве. В Москве можно любого уважаемого человека смешать с грязью под остервенелые аплодисменты его вчерашних поклонников. У нас можно растоптать любую репутацию, это просто дело технологии. В Сухуме никакой самый изощрённый политтехнолог не сможет пошатнуть чей–то авторитет. Здесь уважение зарабатывают очень медленно, но навсегда. И любой плевок в уважаемого человека — это плевок против ветра с предсказуемыми последствиями.

Мне было очень больно слышать от абхаза: «Кураев ведёт себя в Сухуме непотребно». Для меня Кураев — блестящий миссионер и очень глубокий богослов. По моему суждению, его вклад в возрождение русского православия переоценить невозможно. Мне было ещё больнее услышать от другого абхаза: «Кураев несёт в Абхазию раздор, он несёт сюда зло». Тогда я стал хвалить книги Кураева, которые с восхищением прочитал все до единой, но ответом мне было холодное молчание. Мой собеседник не читал этих книг, для него Кураев — это человек, который всюду гоняет на своём мотоцикле и оскорбляет абхазов.

А вы думаете многие абхазы читали замечательные книги отца Дорофея? Думаю, что немногие. Отец Дорофей — блестящий интеллектуал, но его авторитет строится не на этом. Нам, «книжникам», весьма полезно понимать, что интеллектуальный авторитет — ничто перед авторитетом нравственным.

***

Мне понятно, почему наши не хотят поддерживать о. Дорофея, а поддерживают совсем других людей. Делать деньги через человека с твёрдыми нравственными принципами — это сложно, хлопотно. Колониальный бизнес гораздо лучше идёт через тех, кто не обременён вообще никакой моралью. Они сговорчивы и угодливы, они сделают всё, что им скажут, их не придётся уговаривать. Но в Абхазии эта лёгкость обманчива, достигнутые через холуёв результаты очень не прочны, можно разом всё потерять. Делать деньги с уважаемыми людьми гораздо труднее, но если с ними вы добьётесь даже втрое меньшего результата, это будет всё же лучший результат, потому что он надёжен и прочен.