По ту сторону реальности (сборник)

— А как Кирилл, — перебила её Майя, поймав злорадный блеск в отражённых зеркальных глазах.

— А что Кирилл? Работает. Молчит. Каждый день навещает Соню в больнице.

— В какой? оживилась Майя. — Ты уверена, что она лежит в больнице?

— Конечно, уверена, — немного обиженно ответила Лида. Кто бы сомневался в её осведомлённости? — Соню на скорой отвезли в первую Градскую. Она же на улице поскользнулась, еле до дома доковыляла, оттуда сама и вызвала.

— Ясно. Ну, спасибо. Ты, Лидунчик, как всегда, всё про всех знаешь.

— Да ладно тебе, — растаяла от похвалы Лида. — А ты, правда, нормально?

Ага, срывается сенсационная новость о том, что Майя убита горем.

— Да, не беспокойся. Как-нибудь забегу, поболтаем, — и, не дожидаясь дальнейших расспросов, она нажала «отбой».

Значит, работает! Работает! Не верилось и верилось одновременно. Несколько слов, направленная злость и, вот, пожалуйста. Значит она настоящая ведьма! А Соньку не жалко. Подумаешь, ногу сломала. Сама поломала чужую жизнь, нога срастётся, а жизнь уже нет. Так что мало Сонечка получила, мало. Майя вскочила и закружилась на месте. Теперь она знает свою силу и знает, что ей делать дальше. Во-первых, Соня получит сполна.

— А не навестить ли мне больную дурочку? — остановилась Майя, — Есть у меня кое-что на такой случай.

Уже через полчаса ехала в метро, предварительно узнав адрес больницы. Вышла на Октябрьской кольцевой, обогнула высокое здание и быстро нашла больничные корпуса. Узнать в справочной нужный корпус и палату, в которой лежит Сонечка, тоже труда не составило. И вот она уже возле белой двери, за которой её не ждут. Приоткрыв немного дверь, увидела спящую разлучницу. Во сне личико Сони казалось совсем детским и невинным, но Майя-то знала, что скрывается за этой невинностью. Вот она, мишень. Губы сами зашептали страшные слова;

— Уйдёшь — вернёшься, забудешь — вспомнишь, бежать захочешь — откажут ноги, захочешь крикнуть — вздохнуть не сможешь…

Не отводя взгляда от ненавистного лица, Майя невольно повысила голос. На середине проклятья Сонечка стала просыпаться и поворачиваться.

— Кричащий узел внутри совьётся, гудящих стонов и чёрной желчи…

Сонечка широко распахнула глаза:

— Что… ты… здесь… делаешь?

— Пылают мысли и давит слово, не жди пощады, не плачь.

Ответить ей? Вот ещё! Майя отвернулась и пошла прочь. Больничные стены дрожали от ненависти, как и Майино сердце:

«Взликует морок, ломая душу… Взликует!» О, теперь ей хотелось смеяться. Но смех здесь привлечёт ненужное внимание. Домой, домой, а уж этот испуганный взгляд она никогда не забудет. До утра её будут согревать воспоминания о больших и растерянных Сонечкиных глазах.

Через три дня Сонечка потеряла ребёнка. Если что-то и кольнуло Майю при этом известии, то другие мысли быстро погасили просыпающиеся раскаянье. Этот ребёнок не имел право на жизнь, просто не имел! Это у Майи должны быть дети, а Сонька такого счастья не заслужила! Не задумываясь больше, она приступила к завершающей стадии. Побывав у Мария, ещё раз изучила все тонкости обряда на разорение. Нет, ошибся Марий, деньги она с мужа не возьмёт, но и его по миру пустит. А главное, она знала, работа для Кирилла важнее всех его похождений. Если наносить удар, то по самому больному. И Майя нанесла.

Вышла в полночь на перекрёсток трёх дорог, был у неё такой на примете. Необычная развилка возле детского садика, рядом с домом. И как нарочно, три тропинки сходились в одну точку. Зажгла три свечи и принялась читать, охраняя руками пламя:

Дыра дырявая, труха трухлявая, пустота пустая, тьма густая…

Никто не прошёл мимо, никто не потревожил. Место пустынное, тёмное. Бывает, что здесь гуляют с собаками, но в эту ночь никто не вышел. Дочитав заговор и подождав, пока догорят свечи, Майя встала с колен и пошла домой, не оглядываясь.

Весть о финансовом крахе мужниной фирмы её не удивила. Правда, на этот раз пришлось подождать. Но оно того стоило. Лидочка билась в истерике:

— Меня уволили! Всех уволили! Всему конец, что делать?!

Майя пожимала плечами, глядя на телефонную трубку. Конец? Очень хорошо. Что делать? А не надо было сплетни разводить.

Новость обрушилась внезапно. Кирилл повесился. Майя сидела сражённая и не верила в то, что ей говорили. У себя в кабинете, на какой-то грязной верёвке… Нет. Нет!!! Он не мог, она не успела сказать ему… Не успела…

Да. Но зато она отомстила.

* * *

— Почему ты не обратилась к тёте Марине? Вы же сёстры.

— Не знаю. Я забыла о Маринке. Никогда с нами такого не случалось. Потом она приехала на похороны.

— С тех пор вы живёте рядом?

— Она сама сюда переехала.

— И вы вместе посадили шиповник?

— Нет, я. Я посадила.

* * *

— Зачем я живу? — Маше было странно задавать этот вопрос, но…

— Зачем? Конечно, чтобы любить, — сказала ей тётя Марина.

— И если кто-то смешивает нашу любовь с грязью, то…

— То мы должны его простить.

— Но, тётя!

— Тебе больно?

— Конечно.

— Тогда прости.

Тётушка заглянула Маше в глаза, улыбнулась и заговорила. Маша сложила руки на коленях и выслушала вторую историю.

* * *