По ту сторону реки [6 книг] [Компиляция]

За два дня до Яблочного Спаса Муромцы действительно объявили о благотворительном бале, чем обрадовали одних горожан и напрочь испортили настроение другим. Они заплатили нескольким семьям за угощения и напитки, и теперь посетители могли отведать их бесплатно. Другие должны были продавать свои товары, тщательно отобранные самой Евдокией Рюриковной, в саду. В такие праздники богатые роды жертвовали средства на благоустройство улиц вроде Небывалого тупика, но еще ни разу не устраивали открытых приемов. Газеты пестрели новостью о Яблочном бале в особняке Муромцев. Анисья настаивала, чтобы Василисина семья тоже приехала, но Василиса даже не рассказала своим о ее предложении.

Ярмарка в этот час еще не была похожа сама на себя. Прилавки пустовали. Забава увидела отца в ближайшем торговом ряду и побежала ему навстречу, Василиса же двинулась к центру площади, приметив там единственную компанию. Она узнала звучный смех Валерия Павловича, бабушкиного знакомого, вызвавшегося подбросить Василисину родню до ярмарки и помочь обустроить прилавок. Сбоку от него уже встряхивала вышитую скатерть тетушка Малуша — еще одна подруга семьи. Ее прилавок был завален стопками льняных салфеток, столовых дорожек и полотенец. Рядом с Валерием Павловичем маячил его старший внук. Он открывал сундуки, доставал из них коробки и передавал все это Василисиной маме.

— Батюшки! Василиса! — воскликнула тетушка Малуша и, бросив в сторону полотенце, потянулась обниматься.

— Ой, внученька! Неужто ты? — Бабушка всплеснула руками.

— Дорогая, как мы рады, что Вера Николаевна тебя отпустила! — воскликнула Ирина Станиславовна.

Василиса чмокнула в щеку Ваню — внука Валерия Павловича — и приняла из его рук поднос, укрытый узорчатой салфеткой.

— Разве может Велес запретить молодежи идти на ярмарку? — спросил Валерий Павлович, натягивая между столбами новый ряд флажков.

— Дело не в ней! У меня были дела, но планы поменялись. — Василиса сдернула с подноса салфетку: под ней оказались круглые пирожки, украшенные ромашками из теста.

— Ох, и чем это ты могла быть так занята, чтобы не прийти помочь своей родне?

— Да мало ли дел у юной красавицы? — одернула соседа Малуша. — И каждое из них, поди, поинтереснее полупустой ярмарки.

Прилавок скрылся под выпечкой и пастилой. Василиса поправила складки скатерти, расставила у ножек стола кувшины, распушила в них полевые цветы. Их закуток смотрелся мило, но пустовато. Сразу бросалось в глаза, что на продажу выставлено немного. И даже несмотря на то, что бабушкины пирожки получились очень вкусными, вид их привлекал гораздо меньше, чем те же вышитые ветвями, белыми цветами и яблоками льняные полотенца мастерицы Малуши.

— Вот вроде бы и все, — подытожила Василиса и постаралась улыбнуться как можно бодрее.

— Все, да не все, — сказала Ирина Станиславовна и вынула из сумки бумажный пакет. Из него появилась связка акварельных рисунков в белых паспарту.

От одного лишь взгляда на первый этюд сердце Василисы сделало кувырок. Пейзаж изображал яблоневый сад в пору цветения. По низу листа были разбросаны насыщенные зеленые пятна, а в кронах деревьев плотность тона почти исчезала. Размытые участки чередовались с несколькими резкими штрихами. Василиса задержала дыхание и отложила пейзаж в сторону. Под ним оказался натюрморт с яблоками, написанный в такой же быстрой манере. Знакомой манере. Она уже видела похожие этюды…

— Откуда это?.. — Голос перестал слушаться и сорвался на шепот.

— От таинственного доброжелателя.

— Доброжелателя? — словно во сне повторила Василиса и отложила второй рисунок. На следующем, образуя причудливый узор, вились голые ветки, а среди потемневших от осенних дождей стволов отчетливо выделялось рыжее пятно волос застывшей вдалеке женской фигурки. Неужели? Не мог же и впрямь Митя Муромец прислать свои акварели? Зачем?!

— Он так подписался, но я-то знаю, кто это.

Василиса застыла, ноги будто приросли к брусчатке, все тело сковал мороз.

— Я с ним знакома?

— Нет-нет. — Ирина Станиславовна встревоженно потрепала дочь по плечу. — Почему у тебя такое лицо? Что-то случилось?

— Зачем этот человек прислал рисунки?

— Вот, посмотри, есть письмо. — Она снова порылась в сумке и подала дочке сложенный в несколько раз листок.

Василиса развернула его и впилась глазами в ровные круглые буквы, выдававшие автора гораздо больше, чем акварельные этюды.

"Дорогая Ирина! Примите от меня этот скромный подарок. Думаю, такой ценительнице искусства мои наброски придутся по вкусу, а если не придутся, то вы смело можете продать их на Яблочной ярмарке. Ваш таинственный доброжелатель".

Василиса снова схватила стопку с рисунками и перелистала их все.

— Давай не будем продавать, они такие красивые!

— Самые красивые я оставила дома, — ответила Ирина Станиславовна и забрала акварели из рук дочери. — Остальные продадим — выручка нам сегодня просто необходима. Я уверена, Матвей для того и прислал их.

— Матвей?

— Это мой коллега. — Она внезапно покраснела. — Выдающийся инженер…

— Мам, а с чего ты взяла, что это его рук дело?