По ту сторону реки [6 книг] [Компиляция]

— Что вы имеете в виду под ненастьем: погоду за окном или то, что творится после Вече? — Велес опустилась в кресло. — Целитель Заиграй-Овражкин оказался в опале, так я понимаю? Неужели то, что он позволил Мите Муромцу оставить в своем доме какие-то личные вещи, так вас задело?

Рублев, словно не расслышав вопросов, громко отхлебнул лечебный отвар. Плечи его едва заметно вздрогнули. Ирвинг усмехнулся: ему самому явно недоставало подобного дипломатического таланта. С момента последней встречи с Огнеславом он не мог перестать думать о хрупком равновесии сил. Именно потому и пришел в этот вечер к Яромиру, но ситуация не прояснилась. Естественно, Совет Старейшин не хотел даже думать об объединении. Однако озвучить отказ было труднее, чем обычно, словно за собой тот тянул непоправимое.

Ирвинг слишком долго возглавлял небольшое Светлое сообщество и знал, почему вопреки всем решениям, которые он порой принимал своевольно, Совет Старейшин ни разу не заговорил о том, чтобы сменить предводителя. Ирвинг чувствовал грань. Интуитивно мог балансировать на тончайшей черте и вести за собой остальных. Не превращать последователей в воинов Света, крушащих на своем пути все зло: и настоящее, и мнимое. Но и не делать послаблений в магии. Наоборот, он настаивал, чтобы список переходного колдовства для воспитанников уменьшался, чтобы ценность даже крошечных живых существ не подвергалась сомнению, чтобы к малым магическим народам колдуны относились с добротой и пониманием. "Может, еще и нежить впустим в наши дома?" — когда-то давно откликнулось Вече голосами нескольких старейшин. И взгляд Ирвинга упал на побледневшее лицо целителя Заиграй-Овражкина, про жену которого расползались нехорошие слухи. На выпад старейшин он не ответил, но предложил целителю должность хранителя. Тогда он был уверен в правильности каждого своего действия. Сейчас же сомнения выели его сердце без остатка.

— Ситуация непроста, — наконец нарушил затянувшееся молчание Рублев, и Ирвинг вернулся в реальность. — Все встало с ног на голову. Муромцы отказываются от главного наследника, Долгорукие внезапно становятся чуть ли не самым богатым родом, Вещий Олег принимает сторону молодого Муромца… Тучи сгущаются.

— Да, кажется, будет дождь. — Вера Николаевна отодвинула тяжелую портьеру и выглянула в окно. — И не только над Росеником. Я говорила с главными наставниками Китежа и Дивноморья — все ждут необычного Посвящения в этом цикле, причем скоро. А как вы знаете, Посвящение проходят не только юные воспитанники, но и все сообщество — каждый своим путем.

— Да уж, перед этим Посвящением произошло слишком много. Чего стоит разоблачение Анатолия Звездинки! Я даже представить себе не мог, что один из нас может оказаться предателем! Интересно, что он успел передать Старообрядцам? И долго ли был осведомителем?

— Ирвинг, вы сегодня особенно молчаливы. — Велес перевела взгляд с Рублева на главу Светлого сообщества. — На вас это не похоже.

— Я в растерянности, — откликнулся Ирвинг. — Что-то меняется, но успеваем ли мы сами за переменами? Уже несколько месяцев мы с Яромиром спорим об отношениях со Старообрядцами и не можем найти решение. И к сожалению, это не единственный важный вопрос. Правильно ли поступило сообщество с Дмитрием Муромцем и Марьяной Долгорукой? Что толкнуло Звездинку помогать другой стороне? У меня нет ответов. А у вас?

— Возможно, вы задаете не те вопросы.

— Мне в голову пришла парадоксальная мысль: чтобы сохранить равновесие, нужно хорошенько потрясти обе стороны.

Стекла задрожали от оглушительного раската грома, блеснула молния.

— Те самые тучи, про которые мы говорили, Вера Николаевна, — усмехнулся Рублев.

— Иногда за столкновением приходит свет, — отозвалась она.

— Но можно ли считать молнию тем светом, к которому мы стремимся? И что же, как ты говоришь, Ирвинг, может встрясти нас? По-моему, потряхивает уже достаточно, — продолжил Рублев.

— Я думаю не только про Светлое сообщество. Иногда кажется, что под угрозой смерти стороны одумаются и вернутся к тому укладу, который годами сохранял нашу безопасность.

— Вы хотите войны ради сохранения мира? — уточнила Велес.

— О нет, — воскликнул Ирвинг. — Я хочу чуда! Но, кажется, такое ребячество не подобает моей должности.

— Вы Огненный, — заметила Велес. — Вы всегда остаетесь детьми.

Все это время Густав Вениаминович стоял в тени, не вмешиваясь в разговор.

— Если все-таки будет война, то лучше пусть она случится скорее, — сказал он.

— Зачем? — нахмурился Рублев.

— Если в столкновении сторон вы рассчитываете на помощь Союза Стихий, надо поторопиться. Проклятие убивает единственную Водяную колдунью. И это не метафора. Ее тело не выдерживает. В прошлый раз нойда едва справилась с открывшимся внутренним кровотечением. Полина Феншо плохо ест, мало спит, теряет силы. Она угасает. Боюсь, следующий приступ может стать последним.

За портьерами снова блеснула молния и раздался гром. Ирвинг встал и выглянул в окно. Даже природа ждала чего-то: то ли войны, то ли Посвящения.

Глава пятнадцатая Анисья и Сева