По ту сторону реки. Ярилина рукопись

– Водяные анчутки – это речные мереки и подводные черти, – неожиданно громко сообщил Нестор Иванович, и девочкам вновь пришлось обратить внимание на него. – Они боятся водяного, но сказать, что они подчиняются ему, было бы неправильным. Они трусливы, но и опасны. Конечно, опасны они в большей степени для потусторонних, однако в ночь праздника Ивана Купалы их сила в несколько раз возрастает, так что они могут противостоять чарам колдуна и навредить ему. Конечно, для Водяного Колдуна справиться с анчуткой не составит труда, но вот всем остальным я бы посоветовал держаться от них подальше.

– Кто‑кто, жители ближайшей деревни, – шепнула Анисья.

– Серьезно? – Полина перестала натягивать ворот своего белого свитера, вышитого снежинками, себе на нос и повернулась к Анисье.

– Ну да, а тебе никог…

– Красавицы, потише, пожалуйста! – сказал Нестор Иванович.

– А тебе никогда не приходило в голову, откуда берутся все продукты для столовой, например? – Анисья понизила голос, как и попросил наставник.

– Не думала об этом. Откуда?

– Их привозят из деревни, куда этим летом отправляли Митю для отработки долга. Я имею в виду, конечно, такие продукты, как мясо, молоко, овощи. Если я не ошибаюсь, то вся деревня только и существует на деньги магов. Мы платим потусторонним за все это.

– Домовые анчутки – это все низшие существа, живущие в каких‑либо помещениях. Для примера назову вам банного анчутку. Попрошу не путать с банником. Банник, как мы с вами уже знаем, – это домовой, обитающий в бане, а анчутка – это банный черт. Так, банные анчутки ростом около полуметра. – Под скрип металлических писал и шариковых ручек Нестор Иванович продолжал свой рассказ.

– А откуда Заречье берет деньги, чтобы покупать продукты и платить людям за их труд? – спросила Маргарита.

– Заречье существует за счет вложений богатых семей. – Анисья многозначительно изогнула брови, и девочки переглянулись, догадавшись, что свою семью она имела в виду в первую очередь. – Так уж традицией заведено.

Маргарита подумала, что это было похоже на благотворительность, совершаемую не по своей воле. Раз содержание Заречья с несколькими сотнями жителей стало традицией, значит, представители состоятельных родов не могли уклониться от своей обязанности. Это Маргарита поняла без труда, потому что к настоящему времени в ее голове уже сложилось четкое представление о некоторых особенностях этого мира: то, что с течением лет вошло в традицию, не нарушалось. Казалось, что многие обычаи уже давно изжили себя, но все равно продолжали безукоризненно соблюдаться. Хотя возможно было и то, что девочка, выросшая среди потусторонних, просто не могла осознать важности некоторых явлений.

Маргарита покосилась на Полину, ожидая прочитать напряженные размышления на ее лице, но та что‑то строчила на бересте, уткнувшись носом в воротник свитера и следя большими серыми глазами за вереницей букв, появляющихся из‑под ее автоматической ручки.

* * *

Природа уснула. Ей снился сон, что все вокруг покрылось белым саваном. Силы ушли глубоко под землю. В холодный лес пришли люди. Но то были люди, которые не чувствовали природу, не слышали ее голоса. Они бродили по лесу голодные и озлобленные. Они начали рубить деревья, оставляя за собой лишь пни и грязные глубокие борозды. Прямо под их ногами лежали тайны. Люди ходили по дарам, оставленным древними богами, и не замечали их.

Они уничтожили лес, но не нашли того, что было спрятано у них под носом. Они слонялись, пре вращаясь в тени, бесконечно бродили по кругу, рождаясь и умирая, но так и не узнали, как сквозь сон за ними следили мутные янтарные глаза в каменных вйках. Никто не расслышал, как от боли природа скребла металлическими когтями, как била одеревеневшим хвостом с другой стороны земли, пока не явился тот человек, что отличался от всех остальных, что смог прогнать из леса злых и неблагодарных тварей, что залечил старые раны. Тогда природа смогла проснуться вновь.

* * *