По ту сторону синей границы

На вдохе заглатываю воду. С правой стороны волны сильнее.

Где трубка? – спрашивает Ульрих.

Потерялась в грозу.

А зачем шнур за собой тянешь? Отвяжи!

Нет, нельзя, он не только мой, он еще и Андреаса. Вот Андреас найдется, и я снова свяжу шнуром наши запястья.

Вид у Ульриха скептический, но он не возражает.

Воду глотать нельзя, иначе меня снова вырвет.

Если бы я умела делать вдох слева, такого не случалось бы. Ты хотел меня научить, но я отмахнулась.

Ульрих садится на корточки. Маленький совет: когда поворачиваешь голову и как раз подходит волна – просто пропускай вдох.

Он хочет помочь, говорит со мной мягко, не орет, как часто делал на тренировках.

Попробуй расслабиться.

Рас-сла-бить-ся…

Покориться глубине. Соскользнуть вниз, вниз. Ничего плохого не случится.

Я ничего и не замечу. И страха больше не будет.

Наконец-то наступит покой…

С ума сошла! – кричит Ульрих. Я ж не об этом! Ты должна плыть дальше!

Пока он стоит на бортике, я не могу соскользнуть в глубину. Он огорчится.

А так нельзя.

Огорчать Ульриха – это плохо.

И еще: надо найти Андреаса. Вот если бы взлететь!

Подняться бы высоко в воздух и увидеть, где он.

Ты же не птица, говорит Ульрих. Ты – рыба. Продолжай плыть, чтобы не переохладиться. Двигай руками. Правой, левой, правой, левой. Если больше не можешь держать темп, то хотя бы просто доводи гребок до конца, все остальное – пустая трата сил. Тебе надо двигаться, чтобы сохранять тепло. Ты слышишь?

Мне уже совсем не холодно. Глубоко внутри тело совсем теплое.

Я больше не дрожу. Привыкла к холоду.

Только вот я устала…

Хочется упасть на кровать, на мягкое одеяло. И закрыть глаза. Кто-то читает мне вслух, кажется, мама. Закрываю глаза, прислушиваюсь. Тепло и сухо. Одеяло окутывает меня, оно пахнет лимоном. Все вокруг чистое и мягкое. Можно спать сколько хочется. Натягиваю одеяло на голову, меня уносит куда-то, я парю среди облаков. Будить меня никто не будет…

Как странно.

Что-то мешает, горло страшно холодное.

Мне не хватает воздуха. Отбрасываю одеяло, сажусь на кровати.

Никакая это не кровать.

Вокруг все мокрое.

Холодная вода. Она проникает в рот и горло. Меня рвет…

Это – не моя комната.

Это Балтийское море! Я заснула.

Как это могло случиться?

Перевернись на спину, говорит Ульрих. Глубоко вдохни, потом выдохни.

Почему я ничего не заметила?

Это случается, говорит Ульрих. Тело продолжает выполнять свою работу, даже когда человек не полностью в сознании. На длительных тренировках такое бывает. Не делай из этого проблему.

Так вот, наверно, на что похожа смерть. На засыпание. На уплывание в бесконечность.

Никуда ты не уплываешь. Успокойся. И сбрось наконец свинцовый пояс! Он давно уже не нужен.

Ульрих прав. Зачем я так долго тащу его на себе?

Но это ведь его пояс. Как же бросить его на дно моря?

Да ладно, говорит Ульрих и улыбается. Я же буду знать, где он.

Окоченевшими пальцами открываю пряжку, снимаю пояс, чувствую, как он выскальзывает из рук.

Легче. Теперь я намного легче.

Сделай вдох, наполни легкие воздухом, как два воздушных шарика. Они будут нести тебя. Ты не утонешь.

Делаю вдох, задерживаю дыхание.

И правда, меня покачивает на поверхности.

Снова медленно выдохни. Не надо размашистых движений, все потихоньку, полегоньку. Воздух в легких держит тебя на поверхности, на это тратить силы не нужно.

Опять делаю вдох. Потом выдох. Действительно, так утонуть невозможно.

А теперь плыви дальше. Все, что нужно, – это двигаться, и тогда ты не утонешь. Верь мне, надо просто плыть.

Раз, два, раз, два, вдох – правая рука, выдох – левая рука, вдох – правая, выдох – левая.

Поднимать руки из воды я больше не могу, на настоящие гребки это совсем не похоже, ногами тоже шевелю медленно, вперед продвигаюсь еле-еле.

Важен каждый преодоленный метр. Думай о каждом метре, потом о следующем. Дыши.

Вода плещет в лицо, мешает смотреть.

Ты закрыла глаза – открой снова, иначе теряется чувство равновесия.

Вдох – правая рука, выдох – левая рука, вдох – правая, выдох – левая…

Выйти из тела, больше не знать, где сон, где явь.

«Далее, далее к западу! Должен там берег явиться…»

Оставь Шиллера в покое, говорит Ульрих, не надо. Просто плыви. Раз – гребок, два – гребок, раз – гребок, два – гребок…

Я больше ничего не чувствую. Думать тоже не могу.

Но мысли все равно быстры – как птицы, как альбатросы.

В голове снова звучит мелодия.

Андреаса рядом нет, но его песня со мной.

В стихии небесной,

Пареньем плененный,

Летя, словно бог,

Он зрит бессловесно

И в море, и в пене

Утесов отрог

И следует

За кораблями.

Поворачиваюсь на спину – небо.

Густо-голубое, белые облака.

Если на спине легче, так и плыви.

Это снова Ульрих.

Следи, чтобы в рот не попадала вода. И следи за движениями, они должны быть равномерными, иначе не сможешь выдерживать направление.

Работаю ногами: раз-два, раз-два.

Посматриваю на солнце, в каплях воды на очках переливается радуга.

Старайся не слишком сгибать ноги в коленях – тогда их усилие лучше передается туловищу и продвигает тебя вперед.