По ту сторону синих гор (СИ)

Кайген внезапно отпустил меня, и я потрясённо задержала дыхание, чувствуя, что весь воздух в комнате просто пронизан магией, такой же тонкой и прекрасной, как невесомые тюли на окнах.

Я ошалело озиралась по сторонам, замечая всё больше удивляющих меня вещей: детскую колыбель у окна, полки с красивыми безделушками, золотой гребень на туалетном столике, нить жемчуга, небрежно свисающую из раскрытой шкатулки...

Не гонимая, зачем меня сюда принесли,я перевела взгляд на мужа, обнаружив его стоящим перед камином.

Недоверчиво щурясь, он молча пялился на стену, на которой красовалась абсолютная копия моего амулета.

Хотя, наверное, я не правильно выразилась - это мой венок был его жалкой подделкой, потому что над камином в мансарде висел настоящий артефакт, в котором были использованы те же элементы, что и у меня, но с наложением на них мощной защитной магии, не позволяющей даже потерять цвет сосновым веткам,словно сорваны с дерева они были лишь сегодня утром.

Муж растерянно посмотрел на мой венок,затем поднял взгляд к тому, что находился на стене, и я внезапно поняла, о чем он подумал, когда притащил меня сюда. Он решил, что я тайком бесцеремонно влезла в запретную для всех мансарду и украла отсюда дорогую ему вещь. За кого он меня принимал? Как он вообще такое обо мне мог подумать?

Это стало для меня на сегодня последней каплей.

Сначала Идем, потом Исгирда,а вот теперь ещё и он... Его плевок мне в лицо был самым унизительным и обидным. В груди запекло и вдруг стало так тошно. В бездну всё! Эот дом, где все меня ненавидят; этот брак, который никому не нужен; этот всеми проклятый край с его дикими порядками; и этого синеглазого идиота, так и не сумевшего понять, что подлость и я - понятия несовместимые.

Резко развернувшись, я выбежала в незапертую дверь, и помчалась по ступеням вниз, даже не зная, куда я бегу. Это было неважно. Я просто хотела убежать. От себя. От судьбы. От безысходности, которая всё время меня макала лицом в грязь, стоило мне хоть немного поднять голову. И от него... От него я тоже хотела убежать. Чтобы больше никогда не видеть и не слышать! Пошёл он! Все они пошли!

Ступени расплывались перед глазами. Какие-то манны внизу шарахнулись в стороны, видя,что я несусь как угорелая. Мне было всё равно.

Я пробежала через зал, пересекла сени и, распахнув двери на улицу, сделала судорожный вздох, подставляя колючему холоду пылающее лицо.

Тяжело дыша, я слетела с крыльца, и над моей головой вдруг с громким писком пронеслась красногрудка, сбивая меня с взятого темпа и серых мыслей.

Она беспокойно кружила вокруг меня, тревожно свистела, словно хотела сказать, что я совершаю глупость. До боли закусив губу, я пыталась сделать вид, что не замечаю её потуг меня остановить, а потом бессильно прошептала:

- Я так больше не могу...

Птица отчаянно ринулась мне за спину, и оттуда, словно раскат грома, внезапно прозвучало:

- Рейна, вернись в дом!

Волосы на затылке встали дыбом и по рукам поползли мурашки. Я не представляла, что моё имя в чьих-то устах может звучать так... Низко, бархатно, волнующе.

Медленно повернувшись, я встретилась с взглядом самых синих на свете глаз, и их хмурый и огромный обладатель вновь тихо произнёс:

- Вернись в дом.

Это звучало, как приказ, но почему-то выглядело, как просьба.

Подавляя захлёстывающие меня эмоции, я молча смотрела на не сводящего с меня взгляда мужчину, пытаясь понять, что им сейчас руководит.

Красногрудка металась между нами, отчаянно чирикала, взывая к благоразумию, и супруг, неожиданно проявил его первым.

- Прости меня, - пророкотал он. - Я был неправ. Вернись, пожалуйста, в дом. Ты замёрзнешь.

Воздуха вдруг не стало. Он весь выгорел у меня в груди. Сердце ухнуло в образовавшуюся пропасть и руки стали дрожать.

Я сделала короткий шаг мужу навстречу и мечущаяся между ним и мной птица села мне на плечо, словно боялась, что я передумаю.

- Да иду я, иду, - шепнула ей, нежно касаясь пальцем красной грудки.

Пичуга вспорхнула вверх и я снова осталась один на один с мужчиной, которого не смотря ни на что считала своим мужем.

Его внешнее спокойствие было таким же обманчивым, как и моё. Я заметила, что у кайгена дергаются кадык, ноздри и высоко поднимается мощная грудь.

Он протянул мне свою руку, собираясь помочь подняться на крыльцо, но прежде чем принять его помощь, я тихо произнесла:

- Мне нужны объяснения!

Муж сглотнул, посмотрел мне в глаза и коротко обронил:

- Хорошо.

- Сейчас! - уточнила на всякий случай, чтобы потом не было никаких отговорок.

Он едва заметно кивнул, и я, вложив в его горячую ладонь свои пальцы, почувствовала, как их крепко сжимают, чуть поглаживая шершавыми подушечками.

- Пойдём наверх,- увлекая меня за собой, попросил кайген, и я впервые была совершенно не против идти за ним куда угодно.