По ту сторону синих гор (СИ)

– Прости, Рейна, что прибегаю к крайностям, – магистр воткнул в проявившуюся на полу карту Сивильгарда булавку и ухватил меня одной рукой, чуть ослабляя магию, спутывающую мои ноги, и снимая заклинание молчания. – Я не собираюсь причинять тебе вреда, но осторожность не помешает.

Он резко толкнул меня вперёд, и я провалилась вместе с ним в пространственный переход, вывалившись из уютной теплоты дома в холод зимнего дня.

****

Я не сразу поняла, где мы оказались, потому что упала на колени в снег. А как только Магнус поднял меня и поставил на ноги, набрасывая мне на плечи шубу, справиться с эмоциями получилось не сразу.

Мы находились в Хель-Тери, вернее, в том пространстве, что осталось от внутреннего двора некогда величественной цитадели.

Я хорошо помню, что в последний раз, когда я здесь была вместе с кайгенами сразу после свадьбы, разрушенную кладку крепости дополняли синие призрачные стены из магии, а за освободившимся из подземной каверны озером начинался установленный Бьёрном барьер.

Сейчас вокруг нас с Магнусом повсюду находились эринейские солдаты, и я с ужасом понимала, что магистр коварно обманул кайгенов.

Возможно, я была не самым сильным магом в Эринее, но я прилежно училась и хорошо разбиралась в теории.

Слишком хорошо для того, чтобы не понять задумку Магнуса Крида. 

Он осознал, что когда-то очень давно эринейские маги совершили ошибку, построив Хель-Тери на месте священного озера. Упрятать Ситайи под фундамент крепости было самым большим просчётом в создании магического конструкта, с помощью которого эринейцы хотели разрушить барьер, поскольку его воды питала Ирридэль.

Озеро было той самой константой, которая и делала почти непоколебимой основу сложнейшего магического заклинания, созданного древними Хранителями. Поэтому появляющаяся в барьере брешь и оказалась столь неустойчивой – появлялась лишь раз в десять лет, и то всего на год.

И Магнус понял: единственный способ исправить ситуацию – это всё разрушить и внести в конструкт необратимые изменения. Но вот загвоздка – даже все маги Эринеи не смогли бы справиться с этой задачей, поскольку уничтожить цитадель и выпустить на свободу воды Ситайи можно было лишь с помощью силы Хранителей, а он в Сивильгарде остался только один. Им Крид и воспользовался, сначала позволив разгромить Хель-Тери, а затем освободить спрятанное под ней озеро.

Ясно было одно – свой план магистр Крид вынашивал очень долго, продумывая мелочи и детали. И Бьёрн, оказывается, был прав, не доверяя магу и испытывая к нему неприязнь.

– Ваши глаза… – глядя на Магнуса, я наконец смогла говорить, – Они ведь у вас такие не с рождения? 

Маг на миг отвлёкся от выслушивания доклада подбежавшего к нему капитана, повернув ко мне своё лицо. В серо-коричневых радужках сверкнули лукавые искры, и магистр кивнул: 

– Верно.

– Они изменились после того боя в горах, о котором вы мне рассказывали. Вы наполовину виххард! 

Магнус небрежным жестом руки спровадил военного и вопросительно повёл бровью:

– А почему не наполовину кайген?

– Потому что кайгены, которые уходят на тёмную сторону, превращаются в виххардов.

– Я всегда был на одной стороне, – усмехнулся магистр. – На своей!

Это я прекрасно понимала и без его пояснений. 

– Значит, весь ваш рассказ о невероятном спасении Хранителем, к которому вы прониклись горячей и искренней благодарностью настолько сильно, что готовы были предать своих – ложь?

– Рассказ – чистая правда, а вот некоторые нюансы… На самом деле, мне было не двадцать, когда это со мной произошло. Видишь ли, в то опасное предприятие, которое мы задумали, было бы глупо отправлять юных и неподготовленных магов. Я был сильнейшим из команды и самым зрелым.

Собственно, я совершенно не изменился с тех пор. Вернее, перестал меняться после того, как побывал в волшебном озере. И Ирридэль действительно перевернула мой мир с ног на голову. Ведь это не просто источник бессмертия – это чистая мана в её первозданном виде, дающая абсолютную и безграничную власть! Ты только вдумайся: вся эта мощь находится в руках дикарей! 

– Для кайгенов Ирридэль является колыбелью жизни. Их раса создана с помощью источника. Без него они все вымрут. Хотя, полагаю, их судьба вас мало заботит.

Я иронично улыбнулась и, сохраняя выдержку и спокойствие, задала наиболее интересующий меня вопрос:

– Насколько я понимаю, магия крови, которой вы предложили кайгенам скрепить договор якобы для их защиты, на самом деле является основной составляющей некоего конструкта, с помощью которого вы собираетесь разрушить барьер, отделяющий Эринею от Сивильгарда? Не боитесь повторения истории? От союза магов и кайгенов рождаются хасфараги. А чем заканчивается их борьба за власть, вы хорошо знаете.

Магнус скрестил на груди руки и с какой-то похожей на восхищение интонацией заявил:

– Вся в мать! Вот уже и про магию крови всё поняла. Лаэрта тоже соображала мгновенно. А ещё она была уникальным артефактором. Я бы даже сказал, единственным в своём роде! Твой кулон – это вообще вершина магического искусства!

Потрясённо моргнув, я машинально прижала ладонь к груди.

– Так это артефакт?