По ту сторону синих гор (СИ)

Занятая своими невесёлыми мыслями, я не поняла сколько прошло времени с того момента, как мы покинули крепость и как далеко вглубь Сивильгарда мы успели забраться, когда везущие нас эйтары внезапно остановились и кайген приказал мне выйти из саней.

В этом месте дорога проходила через густой лес, растущий в котловине между горами и, оглядываясь по сторонам, я начала подумывать, что доставшийся мне в мужья кайген-медведь действительно живёт в какой-то лесной берлоге.

-               Дальше пойдём пешком, - отпуская эйтаров, заявил он.

Пройтись я, конечно, была не против, да только не в его компании, но учитывая обстоятельства и совершенно незнакомую местность у меня и выбора другого не было.

Стоило лохматым монстрам скрыться из виду, как муж тут же схватил меня за руку, резко дёргая и вынуждая идти с ним рядом.

Со стороны мы наверное казались милой семейной парой гуляющей по лесу, только вот и я и он хорошо знали, что это не так. Единственное, что нас объединяло - это ненависть друг к другу, и вот она-то как раз была прочнее любых брачных уз.

Я послушно плелась за кайгеном следом, радуясь лишь тому, что он схватил меня за левую, здоровую, руку и его крепкое рукопожатие не причиняет мне боль. Сейчас он шёл как-то неторопливо, будто никуда не спешил. И это было странно, учитывая, что его эйтары так быстро мчали всю дорогу, словно их подгоняли кнутом.

Лес закончился неожиданно. Вот мы вроде шли под горку и деревья были повсюду, и вдруг, когда поднялись наверх, не осталось ни одного.

Впереди, приютившись в кольце сосен и гор, простирался город из дерева и камня, и я застыла поражённая его необычной красотой так гармонично вписывающейся в окружающий пейзаж.

Построенные из синего камня дома, словно птичьи гнёзда, стояли в низине и на поросших деревьями склонах, напоминая своими формами заснеженные пики елей.

Над их острыми двускатными крышами торчали каменные дымари, из которых вились змейки белого дыма, медленно растворяясь в морозном воздухе.

Далеко, между разновысокими постройками, под каменными дугами моста, раскинувшегося над серебряным зеркалом замёрзшего озера, были отчётливо видны фигурки детей, катающихся по льду. А по широкой улице на окраине, лениво двигалось какое-то мощное парнокопытное животное с длинной, густой рыжей шерстью, свисающей почти до земли, и огромными белыми рогами, загнутыми словно полумесяцы. За собой необычный зверь тянул сани гружёные дровами, на которых сидел то ли парень, то ли мальчишка. Издалека было не разобрать.

В одном из дворов, что был расположен ближе всех к нам, я заметила чистящего от снега дорожку молодого кайгена, за которым с высокого крыльца наблюдала девушка в светлом длинном платье, подвязанном широким поясом. Мужчина обернулся, словно почувствовал затылком её взгляд, что-то грозно крикнул, махнув рукой, и та, кем бы она ему не приходилась - женой или сестрой, тут же заскочила в дом.

Воздух был наполнен звуками. Такими разными и уютными. Эхом разносился стук топора. Вжикала пила. Оглушительно запел петух, перекликаясь с такими же, как и он, горластыми сородичами. Где-то громко крикнули, то ли окликая, то ли ругаясь.

-               Мы пришли, - отозвался наконец мой муж.

Мне показалось, что в глазах его сверкнуло удовлетворение, и выглядел он сейчас как хозяин важно и с любовью оглядывающий свои владения.

-               Это и есть Сивельгард? - спросила я.

Кайген повернул ко мне голову, и на лице его читалась откровенная насмешка.

-               Это лишь малая часть Сивельгарда, женщина. Запомни, твой дом теперь называется Эдерхейд! Здесь все подчиняются мне и слушаются моего слова!

-               С чего бы это? - вяло буркнула я, тоскливо разглядывая место своего пожизненного заключения.

-               Потому что я их оэн! - раздражённо выдал супруг и грозно добавил: - И не смей мне перечить при других. А то...

-               Выпорешь, - не дала ему закончить я. - Помню.

Шумно вздохнув, кайген потянул меня за руку и мы стали спускаться к городу по длинной, вьющейся полозом дороге, заснеженной, но хорошо утоптанной, будто по ней ездили и ходили много и часто.

Чем ближе мы подходили к жилым постройкам, тем сильнее у меня в груди частило сердце, как будто ему было не всё равно, куда меня ведут. Я пыталась себя убедить, что не волнуюсь и мне совершенно не страшно, но получалось из ряда вон плохо. Нервы натянулись словно струны и я напряжённо косилась по сторонам при каждом подозрительном шорохе.

Стоило нам пройти несколько домов, как откуда-то сверху раздался громкий возглас:

-               Идут!

Я занервничала ещё больше. Меньше всего мне хотелось, чтобы на меня всем миром пялились, как на диковинного зверя, которого вывели на потеху толпе. Только тут с моими желаниями считаться никто не собирался, потому что за поворотом началась широкая улица и вдоль её дороги уже стояли люди - кто за невысокими бревенчатыми заборами своих домов, а кто и перед ними, видимо желая разглядеть меня повнимательнее и поближе.