По ту сторону славы. Как говорить о личном публично

Когда какие-то проблемы с ребенком, ты не контролируешь себя. И это стресс не потому что у меня лично в жизни что-то не так, а потому что у меня родился недоношенный ребенок.

Мне нельзя было рожать самой. Было кесарево сечение. Я ждала, что когда родится ребенок, он закричит. Моя не закричала. Она отказалась дышать.

Оказалось, ее легкие не раскрылись до конца сразу, была какая-то жидкость в них. Мне сразу начали называть кучу диагнозов. Я ничего не понимала… Это были первые роды, первый ребенок. Вокруг врачи, которым ты доверяешь, потому что они были с тобой с самого начала ведения беременности. И естественно, когда звучат какие-то диагнозы – «увеличена печень», «легкие не раскрылись», еще что-то там, – ты вообще не понимаешь, куда себя девать.

Первые полгода это был сущий ад. Моему ребенку прогнозировали порок мозга. Это все. Это овощ.

Я сказала врачам:

– Ребята, до свидания!

Мне просто повезло. Я поменяла вовремя педиатра, и мне попался хороший. Она мне сказала:

– Все у вас в порядке, успокойтесь. У вас просто недобор по весу большой.

Диагноз оказался неверный, потому что когда порок мозга, ребенок не реагирует, не следит вообще ни за чем. Это просто овощ. Ребенок не поднимает ни руки, ни ноги, ничего. У нас было другое, я это видела: дочь очень быстро росла в длину, но не добирала массу, у нее слабые мышцы.

Но на этом все не закончилось. У меня был разговор с первым педиатром, который черным по белому написал «медотвод от вакцин, от прививок».

Другие врачи-неонатологи при роддоме сказали:

– Вес набран, все в порядке, можно делать вакцины.

После третьей прививки в возрасте четырех месяцев у меня у ребенка падает голова. Она перестает держать голову. Я думала, что я уничтожу всех. Я поехала туда и сказала:

– Значит так, друзья мои, ребенок перестал держать голову.

Они расторгли со мной контракт и вернули все деньги. У нас был платный контракт. Это был ад, слезы, сопли, я не знала, куда обращаться, в какие двери стучать, кому доверять.

Я не хочу больше детей. Мне кажется, любая женщина не захотела бы в моей ситуации. Поэтому, когда я слышу, читаю, что женщина находится в ожидании чуда, что это самое прекрасное, что может произойти, – я не верю. Это не так.

У меня была жуткая беременность, ужасный токсикоз. Я не могла ничего есть, только замороженную вишню и гречку. Я не могла спать. Мне казалось, что внутри меня слон, просто слон. Я засыпала просто сидя, от бессилия. Это вообще ни разу никакое не чудо. Это ад, игра на выживание.

Потом, после беременности, у меня случился большой диастаз. Мне все внутри зашили-перешили. Теперь у меня стоит металлическая сетка. Я смогу забеременеть легко. У меня все с этим в порядке. Но выносить комфортно ребенка, чтобы ему было комфортно, – нет, там нет места, чтобы развиться.

Можно воспользоваться суррогатным материнством. Его никто не отменял. Но сама я уже родить не смогу.

Мария Кравченко в программе «Эмпатия Манучи»