По ту сторону сновидения. Технология трансформации

Дело ведь не в том, что мы имеем потребности и испытываем чувства. Дело в том, как мы относимся к себе, когда мы — такие? Принимаем ли мы себя, когда нам больно, тревожно, страшно, одиноко? Сохраняем ли мы самоуважение, когда чувствуем себя хрупкими, уязвимыми, неуверенными, растерянными, отчаявшимися? Когда злимся, ненавидим, тоскуем, огорчаемся, ревнуем? Покажите человека, с которым такого не бывает! Разве что он покойник или святой.

Относимся мы к себе по-разному. Нам кажется, что мир или кто-то другой этого требует — и мы подавляем или вытесняем неугодные чувства, пытаемся избавиться от «социально не одобряемых» эмоций, стыдим себя за слабость или стесняемся своей силы, наказываем за удовольствие, виним за гнев, молчим про обиду, заставляем себя «улыбаться, несмотря ни на что». И таким образом отвергаем мощную, объемную и существенную часть своей уникальной личности.

Результатом такого отвержения становятся психосоматические проявления, разрушение значимых отношений, алкоголизация, депрессивное состояние, болезни тела и многие другие проблемы.

В поисках себя и новых путей развития некоторые люди обращаются к религии или к разнообразным духовным учениям и практикам. Это, безусловно, сильный ресурс. Но и здесь могут быть свои варианты печального исхода. Участник программы по «выковыванию» лидеров успешно проходит весь курс, чувствует себя победителем, — а потом вдруг решает, что именно он должен спасти мир, вкладывает средства в фантастические проекты и пытается звонить премьер-министру. Последователь Кастанеды может погрузиться в сновидение и добиться там поразительных успехов, но вне сновидения — например, в отношениях с любимой девушкой или с другими людьми, — у него что-то не ладится, и он не понимает, как ему жить дальше.

Особенно удивительно видеть, как люди, посвятившие жизнь борьбе с чувством собственной важности, начинают яростно соревноваться за то, кто самый главный «воин», и ведут себя как пауки в банке. Психолог сказал бы, что они вполне нормальны, потому что происходит здоровая конкуренция и спонтанное выражение агрессии. Да, это было бы нормально, если бы они эту самую конкуренцию и агрессию спокойно признавали. Но они-то пытаются утверждать, что их ЧСВ давным-давно похоронено (трансформировано, растворено).

У Тимоти Лири читаем:

«Эмоции — это низшая форма сознания. Эмоциональные действия — это самая ограниченная, примитивная и опасная форма поведения. Романтическая поэзия и проза последних двухсот лет ловко скрывала от нас, что эмоции — это активная и опасная форма ступора.

Об этом вам скажет любой деревенский мужик. Остерегайтесь эмоций. Следите за эмоциональным человеком. Он безумен…это слепой, сумасшедший маньяк. Эмоции отупляют, человек становится эмоциональным наркоманом.

…Эмоции основаны на страхе… Эмоциональный человек не способен думать; не способен совершать реальные смелые действия. У эмоционального человека чувства отключены (курсив мой — О. К.)… Человек в эмоциональном состоя нии — это робот, отличающийся дикой и неистовой яростью в бою…Только человек с больной психикой или человек, совершивший головокружительное путешествие расширения сознания, может понять, что делают с человеком эмоцииЭмоции ослепляют, мучают и истощают…»[24].

Сколько обличительного пафоса и иррационального отрицания, сколько ярости, омерзения, боли и ужаса! Проповедовать бесстрастие с такой страстью, эмоционально отрицать эмоции — явный парадокс. Но так может писать человек, для которого эмоциональная жизнь в какой-то момент стала непереносимой.