По ту сторону стекла (СИ)

Второго голиафа атаковал Саша, ибо у меня в этом плане была несколько иная роль. Первая фаза плана прошла успешно. Отражения, преследуя нас, расходились в разные стороны.

— …in heissem Blut ertrinkt!

(…погружаются в горячую кровь!)

Удостоверившись, что расстояние между группами достаточное, я развернулся, и сам пошёл в атаку.

— Hort zu wenn euch der Feuersturm…

(Слушайте, когда огненная буря…)

Выстрел, стремительный полёт вперёд, нырок в ноги отражения. В это время меня прикрывает Вайс на пару с Сашей, нанося по грудине отражения удар за ударом.

— …ein Lied zum Abschied singt!

(…споёт вам прощальную песню!)

Мои крылья гаснут. Горячий, густой воздух обдувает лицо…

— Lasst uns gemeinsam untergehn… Lasst uns zusammen in Flammen stehn…

(Давай погибнем вместе… Давай останемся в этом пламени…)

Выстрел вниз направляет мой полёт по нужной траектории. Вспыхивает луч деструктора.

— Phosphor! Ihr sollt brennen!

(Фосфор! Вы сгорите!)

Меня окутывают бирюзовые всполохи векторного корректора. Когда моё тело начинает вращаться, мир вокруг смазывается в совершенно неразборчивую кашу.

— Phosphor! Ihr habt das Feuer verdient!

(Фосфор! Вы заслужили это пламя!)

Едва не зацепив землю, я останавливаю вращение, и вновь взмываю в воздух. Ставший неповоротливым, из-за очередного повреждения ног, голиаф тщетно пытается зацепить летающих вокруг него Вайс и Сашу.

— Hier kommt… Hier kommt das jungste Gericht!

(Пора… Пора подать первое блюдо!)

Музыка заполняет сознание. Я вновь начинаю танец смерти. Рывок, удар, кульбит, отступление, рывок, удар…

— Spuckt euch die heisse Glut ins Gesicht!

(Что плюёт вам в лицо горячим пламенем!)

Пока голиаф сосредоточен на ловко скачущей вокруг него Вайс, раз за разом рубящей по груди твари, мы с Сашей с каждой атакой срезаем всё больше щупалец, нарочно не пытаясь атаковать ядро. Моё предположение оказалось верным. Голиафы действительно выбирают приоритетной ту цель, что пытается достать до ядра. А второе моё предположение, на котором был основан план — это то, что запасы биомассы у ядра не бесконечные, и если срезать достаточное количество щупалец — новые не вырастут.

— Ihr weint ihr seid so selbstverliebt.

(Вы плачете о своём эгоизме.)

Рывок вперёд, подныриваю под размашистый удар рукой, моя атака прорезает бочину голиафа, снимая значительный слой обломков, и повреждая несколько десятков щупалец. Распахнув крылья ухожу влево.

— Ihr habt auf Gott vertraut.

(Вы верили в вашего бога.)

Удар Саши лишает отражение ещё одного приличного куска туши.

— Schon bald bleibt von der Herrlichkeit…

(Но скоро от этого великолепия останется…)

Нога отражения подкосилась. Постепенно с могучих плечей начали осыпаться куски бетона. Вайс, грациозно подпрыгнув, прорезает спину твари, и сразу же отходит, давая мне пространство для атаки. Я вижу обнажившееся, истекающее алой жидкостью, и пульсирующее ядро.

— …nicht mehr als Asche und Staub!

(…лишь пепел и пыль!)

Рывок, удар…

*Тридцатью минутами ранее*

Владимир, тяжело дыша, шёл по опустевшим дворам. Он был уже достаточно далеко от центра города, где было больше всего тварей, но знал, что это его не особо спасаёт. Если раньше ему удавалось выжить лишь ценой жизней тех, кто в панике не успевал спрятаться, то сейчас на это рассчитывать не стоило. В центре города было полно людей. Перепуганных, паникующих, отчаянно пытающихся спасти свои жизни. Но жители окраин уже успели либо убежать из города, либо хорошенько спрятаться.

Позади оперативника, во многих сотнях метров, грохотала бойня. И даже находясь так далеко от центра событий, Владимир знал, что удача сегодня не на стороне человечества. Ему уже довелось убедиться, что твари плевать хотели на огнестрельные ранения, впрочем, на любые другие — тоже. Они регенерировали. Так же, как в зазеркалье. А потому пришедших на помощь наблюдателей сейчас безжалостно рвали на части, так же как и обычных горожан. Некоторые из них — полицейские, охотники, и прочие владельцы оружия, погибли в первые минуты сражения. Ибо свинец в этот раз оказался куда слабее плоти.

— Ну и засада… — вздохнул оперативник.

Горло и грудь жгло при каждом вдохе. Не удивительно. Далеко не каждый способен пробежать около километра по методично разрушаемому монстрами городу. Перегруженные мышцы плохо слушались своего хозяина, делая и без того небыстрый темп ходьбы ещё медленнее. Изодранные в кровь колени, пострадавшие от многочисленных падений в процессе побега, сильно щипало при каждом движении. Серый пиджак, превратившийся в лохмотья был уже давно оставлен позади, а когда-то белая рубашка стала грязно-серой, за исключением нескольких багровых пятен крови.

Владимир с грустью взглянул на привычно оттягивающий плечо пистолет, висящий в оперативной кобуре. Оружие было тяжёлым. Слишком тяжёлым для того, кто настолько устал. А самое главное — оно было абсолютно бесполезным в данной ситуации. Но в очередной раз Владимир не смог заставить себя изменить собственным привычкам, и избавиться от пистолета. Слишком долго оперативника учили ни на секунду не расставаться с оружием. Глубоко вздохнув, он пошёл дальше.