По ту сторону восхода

Курган поймал взгляд военстала, вскинул брови, типа «кто такие, свои?», получил утвердительный кивок и занялся ранеными. Север разогнулся и, шатаясь, словно под тяжестью мешка картошки, успокоил подскочившего Стелса, указал пальцем на его ссадину, краснеющую в пол-лица:

– Вколи потом «антисепт», царапины аасменов чреваты заражением крови. А по поводу метания гранат я потом тебе ликбез проведу, с кучей поучительных «лещей», чтоб неповадно было! Все, идем поздоровкаемся со Шрэком, авось с миром явился, наемничек.

– Север, дружище, я опять облажался, прости! – смутился Стелс, на ходу заряжая автомат. – Как наемник?! Они же те еще сволочи!

– А мы это ща и проверим! Страхуй меня постоянно, пока я с ним говорю. Понял? Хоть это ты сможешь?

– Че уж я, совсем, что ли?..

Военстал, прищурившись, взглянул на своего молодого друга, тряхнул оружием и увлек за собой к входу в депо. Курган, обрабатывая рану на голове Миасса, обернулся и проводил внимательным взглядом мелькнувших в темноте товарищей. Затем позвал ученого, про которого все благополучно забыли в суматохе боя, а когда тот откликнулся, попросил его помочь, вколоть бойцу промедол, а сам натянул ПНВ и зашагал вслед за военсталами. Нужно было понять, что там за гости нарисовались и кто такой Шрэк, чересчур борзо разговаривающий с его, капитана спецназа, бойцами.

***

Мутантов добили быстро. Двоих бандитов взяли в плен, троих раненых обезоружили и оставили лежать на поле боя. Вой многочисленных глоток невдалеке заставил поторопиться. Север, Курган и двое пришлых наемников сноровисто прочесывали территорию вокруг ангара, проверяли мертвецов. Стелс тушил небольшие очаги пожаров от коктейлей Молотова, которыми ренегаты успели попотчевать защитников депо.

Фараон разлепил веки, залитые кровью, превозмогая боль в плече, уперся в грудь Каргая, лежащего на своем боссе, свалил его в сторону. Телохранитель до последнего бился бок о бок с шефом, защищая его от тварей, и погиб, прикрывая авторитета от летящих кирпичей. «Проклятые снобы! Метатели снарядов, блин. Олимпийский резерв, мать их в ноздри!» Ренегат лежал еще несколько минут, пока доносящийся со станции вой мутантов не отрезвил сознание. Кровь оказалась и своя, и Каргая, рука висела, как шланг на ограде, не ощущая никаких прикосновений. Нужно было срочно отсюда валить, пока…

– Слышь, жополицый, подъем! На раз, два, три, иначе пулю в лоб, а лучше в ногу, тогда псы скоро сами добьют тебя. Раз… – раздался строгий голос рядом.

– Ты хто-о? – Фараон попытался разглядеть в сумерках очертания смутного образа.

– Два!

– Да встаю уже, встаю. Выпал тут, резина штопаная!

Моментально последовал резкий удар прикладом в живот. Вроде и в броник влепил, а больно стало, аж тошнота к горлу подкатила, и глаза чуть не выпали. Бандит выставил ладонь, типа все в ажуре, спокойно.

– Три.

– Твоя правда… вояка, пеленай, – Фараон увидел крепыша в «горке», стоящего в борцовской стойке с автоматом в руках и кучей оружия за спиной. Стволов его, Фараона, подчиненных, павших в бою.

Курган сдернул с ренегата все снаряжение, липкое от крови, заставил снять бронежилет и повел в депо. Жуткая картина прошедшего боя заставила бандита скривиться: мертвые мутанты, истерзанные ими тела ренегатов, стонущие раненые пацаны, дымящиеся воронки и пятна выжженной земли. Фараон понял окончательно, что он не только проиграл – его группировка вообще перестала существовать в результате недолгой напрасной схватки. «Лучше бы прошли мимо и устроили ночлег где-нибудь на отшибе станции, ведь топали с хабаром, довольные рейдом, нет же, позарились на укрытие вояк и этот чертов сейф!»

Но когда он, оказавшись внутри депо, увидел численность защитников и их состояние, то им овладели сомнения. Может, все-таки и стоило надавить на армейцев, поторопиться с их ликвидацией, глядишь, и до волны мутантов успели бы, закрылись, устроили оборону до утречка. И сейф, и снаряжение противника достались бы трофеями, а клан остался целым и сытым в защищенном ангаре. «Идиоты! Все же не хватает нам, реальным пацанам Пади, ума, боевого опыта и способностей воевать. Все за легкой наживой и дармовым хабаром гоняемся, грабители с большой дороги, нахрен…»

Ситуация в стане вояк действительно напоминала лагерь МЧС в стихийном районе: раненые, два убитых бойца, мертвые мутанты, тлеющие стены, суета, мат. И при этом невредимых бойцов раз-два и обчелся. Фараону скрутили за спиной руки, положили на виду возле догорающего костерка с опрокинутым котелком каши и пнули под задницу. Бывший главарь бывшей группировки ренегатов сплевывал бетонную крошку, впившись щекой в пол депо, морщился от боли и негодования и теперь пытался вспомнить какую-нибудь молитву. Потому что знал, что после допроса с пристрастием спецназовцы кончат его за углом. За потерю своих, за потревоженный отдых, понесенные убытки и вообще, по законам Пади. А этот закон в отношении бандитов был у вояк один – расстрел!