По ту сторону времени

– Как ты смеешь думать, что имеешь на неё больше прав, чем я? – предельно ровный тон, с которым это было сказано, никак не сочетался с выражением глаз, в которых застыло яростное раздражение. – Ты понятия не имеешь, каково это – потерять ее тридцать лет назад, а потом все это время из кожи вон лезть, чтобы в конце концов наблюдать, как из раза в раз она выбирает другого. Каково это каждый вечер возвращаться домой после целого дня напряженных поисков решения, зная, что любой твой успех все вернее делает ее трагичный исход возможным. Как каждый раз выбирать не ее только в надежде, что судьба, в конце концов, будет к тебе благосклонна. Я сознательно пожертвовал ей, чтобы Брайан мог родиться, и я сделал бы это еще раз, даже не задумываясь. Но это не означает, что я люблю ее меньше, чем ты.

Майк замолчал, как только горечь от сказанных слов обожгла горло, а ярость холодной волной схлынула с его затуманенного разума. Обычно, он не привык обсуждать с кем бы-то ни было свои чувства, даже с очень близкими людьми. Похоже, что, практически нескончаемая, череда бессонных ночей сыграла далеко не лучшую роль в состоянии его нервов. Не в силах дольше выдерживать прямой взгляд Криса, который не сводил с него глаз, в немом недоверии, Майк отошёл к окну, сцепив руки перед собой. Улицы снова засыпало снегом, который продолжал ложиться на землю бесконечным хороводом снежинок, наспех скрывая любые, оставленные следы. В нашей памяти точно также стираются все воспоминания, недостаточно глубокие для того, чтобы иметь честь остаться в ней подольше. Зато самые сильные, наоборот, застывают бетонным отпечатком. И не стереть, не спрятать.

Крис слегка обернулся на месте, разглядывая спину мужчины, ставшую прямой и напряженной. Возможно, сейчас впервые он увидел не злого доктора, который его ненавидел, а простого человека, имеющего на подобную ненависть свои права. Человека, прожившего непростую жизнь, но тем, не менее, не растерявшего светлого чувства, скрывавшегося в, казалось бы, черством сердце. Крис начинал понимать его неимоверную силу духа, которая не могла не вызввать уважения.

Но, в какое бы восхищение сейчас не приводили его слова Майка, самому становиться мальчиком для битья он не собирался. Более того, имея перед собой такой яркий пример самоотверженности во имя любви, Крис и сам почувствовал еще большую внутреннюю силу и решимость следовать за Кэтрин хоть в прошлое, хоть в любое другое из времён. Даже, если потребуется, в саму преисподнюю, если бы вдруг оказалось, что она существует.

– Мистер Харрис, Вы можете мне не верить, но я очень благодарен за то время, когда Вы были рядом с Кэтрин.

“Когда я не смог быть”, – с горечью добавил Крис про себя.

– И Вы можете рассчитывать на любую помощь с моей стороны.

Майк поднял голову и чуть развернул ее в сторону Криса, все также стоя лицом к окну. Выгодная позиция, когда не хочешь, чтобы собеседник заметил смену эмоций на твоём лице. А замечать было что: печаль от растревоженных воспоминаний сменилась удивлением и задумчивостью. Как бы не было трудно, но он был вынужден признать, что сейчас, в рассуждениях Криса смог увидеть частичку себя самого – в готовности к бескорыстному самопожертвованию.

– И спасибо, что позаботились о Брайане.

Майк даже внутренне вздрогнул от этих слов Криса, сказанных тихим шепотом. Он уже собирался ответить, но так и не придумал ничего лучше, чем отрывисто кивнуть, то ли своим мыслям, то ли Крису.

Этот недолгий полу разговор полустычка двух мужчин, искренне любящих одну женщину завершился много лучше, чем мог предполагать Брайан.

Когда он вернулся обратно в кабинет, то застал любопытную немую сцену, по которой на первый взгляд было сложно судить, смирились ли они друг с другом или чуть не поубивали. Он уж было начал переживать, что вернулся слишком рано и нужно было все же сходить к самому дальнему в Центре автомату с шоколадками, как его присутствие, наконец, заметил Крис и улыбнулся ему, показывая, что мол, все в порядке, твоя затея, в общем-то, увенчалась успехом.

Брайан даже самому себе не смог бы дать вразумительное объяснение, зачем ему понадобилось примирять друг с другом двух априори непримиримых людей, которые по всем законам книжных историй были соперниками. Но, как говориться, реальная жизнь никогда полностью не станет сюжетом книги. В ней, помимо извечных чёрных и белых цветов, были еще и все грани серого, не интересные за отсутствием роковой трагичности, но от того более настоящие.

– Я вернулся, – громко сказал Брайан, потому что Майк все еще стоял к нему спиной, не замечая его появления.

– Давай уже поскорее приступим, – пробурчал тот недовольно, но скорее из остаточного чувства злости, чем от текущего. – Ты уже успел рассказать мистеру Стару о сути эксперимента?

– В общих чертах.

Майк обернулся и вопрошающе уставился на него. Под его строгим взглядом энтузиазм Брайана несколько поубавился, но внутренне он понимал, что будь Майк действительно зол, разговор был бы совсем другим. Или его не было бы вообще, а он вернулся в кабинет, где застал бы одного Криса.