По ту сторону вселенной

— Не слишком ли рискованно? — сказал Корлис, догадавшись наконец, что космокурьер мастерит простейший летательный аппарат.

— Вы непоследовательны, — скупо улыбнувшись, произнес Кей. — Когда я не хотел рисковать напрасно, обвинили меня в трусости, а когда без риска не обойтись, спрашиваете, не слишком ли это будет рискованно.

— Упрек справедлив, — смущенно признал Корлис. — Прошу извинить…

— Ничего, сочтемся. Ну-ка, помогите подогнать лямки. Так… Сойдет!

— Вы рассчитываете что-нибудь разглядеть в этих дебрях? Напрасно, я уже пробовал.

— Разумеется, с Базы?

— Откуда же еще!

— Дайте-ка инфравизор!

— Инфравизор? А зачем? Хотя… Какой же вы молодец! — пришел в восторг Корлис, а затем, заметно помрачнев, добавил: — А я-то хорош, не смог додуматься… Для ученого это в высшей степени непростительно!

— Пустяки, — неожиданно покраснел Кей. — Просто мне чаще приходилось попадать в безнадежные ситуации.

— Безнадежные?

— Ну, казавшиеся поначалу безнадежными… И знаете, к какому выводу я пришел? По-настоящему безнадежных ситуаций не бывает!

Кей вышел на середину поляны, запрокинул голову и минуту смотрел в прозрачное небо.

— Полюбуйтесь!

Над ними на перепончатых крыльях парила птица.

— Летающий ящер! — присмотревшись, изумился ученый. — Природа обратилась вспять!

— И притом измельчала, — добавил Кей.

— А ведь ничего похожего я не наблюдал с орбиты. Гема казалась вымершей.

— Вероятно, так оно и есть. Жизнь как будто зарождается заново.

— Вернее, перерождается, — поправил Корлис. — Остается надеяться, что перерождение не коснулось человека. Должен признаться, панически боюсь этого. Люди-мутанты, что может быть ужаснее?

— Вы все-таки верите в людей, сохранившихся на Геме?

— Я ученый. И руководствуюсь не верой, а знанием, — прежним напыщенным тоном заявил планетолог.

— Итак, вы знаете, что люди на Геме есть? — с насмешливым ударением на слове «знаете» перефразировал свой вопрос Кей.

— А иначе кто мог бы еще послать сигнал?

— Мало ли кто… Может, автоматы. Решили проявить инициативу, мол, чем мы хуже людей?

— Нельзя так шутить! — возмутился Корлис. — Есть вещи…

— Хорошо, не буду. Тем более, что разговорами Инту не спасти. Пора действовать!

Кей тронул клавишу запуска. Послышался характерный шум микрореактивных двигателей. Усилился, завибрировал… Аппарат с натугой оторвал космокурьера от поверхности Гемы, потянул вверх.

Поднявшись на небольшую высоту, Кей завис над поляной, опробуя управление, выполнил несколько разворотов и скольжении и, видимо, оставшись доволен, взмыл в небо. Ящер, неуклюже хлопая крыльями, заспешил прочь.

Кей летал минут двадцать, затем круто пошел вниз.

— Ну как? — кинулся к нему Корлис.

— Нормально.

— Нашли?

— Это не так скоро делается. Вот сейчас посмотрим повнимательнее видеозапись, да не один раз, тогда и выяснится, нашел или же нет.

У Корлиса от волнения дрожали руки.

— Быстрее, прошу вас! Давайте, я включу!

— Какой вы нетерпеливый… Ну, ладно, вот кассета. А я пока сниму ранец, думаете, он легкий?

На видеоэкране «инфракрасные» джунгли выглядели еще более экзотично, чем в видимом свете. Поле температур воспринималось как замысловатый витраж.

Казалось, сумасшедший художник выплеснул на экран палитру причудливых красок — чистейших и ярчайших. Цвета были условные, это позволяло усилить разрешающую способность глаза, помочь ему раздельно воспринимать даже микроскопические детали изображения, а следовательно, и ничтожно малые градации температуры.

Тонкие и нежные полутона соседствовали с резким, подчеркнуто грубым колоритом. Сочетания цветов выглядели столь непривычно в какой-то лишь им присущей особенности, что напрашивалось сравнение с произведением искусства высочайшей пробы. Но автором этого «произведения» была природа Гемы, а «кистью гениального художника» послужили процессы, происходящие в поверхностном слое и в толще планеты. На них наложились вторичные по силе воздействия явления — даже отдаленные космические катаклизмы внесли свой, пусть и незначительный, вклад в феерию цветов, запечатленных на экране инфравизора. И надо всем этим господствовало лучистое тепло Яра…

— Какая красота! — восхищенно воскликнул Корлис.

В первые мгновения ценитель прекрасного заслонил в нем ученого. На Базе ему много раз доводилось наблюдать Гему в инфракрасных лучах, но насколько же более бледной, тусклой, невыразительной смотрелась она с орбиты!

— Ну, обнаружили что-нибудь? — спросил Кей.

— Нет… Пожалуй, нет.

— Обратите внимание на это пятно, — указал космокурьер, укрупнив кадр.

Корлис с чувством неловкости подумал, что эстетическое восприятие видеозаписи заставило его забыть, с какой целью она сделана. Он вспомнил об Инте, испытал сызнова страх за ее судьбу, горечь от собственного бессилия, физически ощутимую боль и уже другими глазами, глазами исследователя, впился в экран.

— Тепловое окно!

— Причем с правильными очертаниями!

— Квадрат!

— Во всяком случае, прямоугольник… Не похоже на природное образование!