По ту сторону занавеса

– Насколько я понял, – вступил в разговор Тарневеро, – кто-то видел Шейлу Фейн живой в восемь часов двенадцать минут? Может быть, вы возьмете на себя труд сообщить мне, откуда взялись такие сведения?

Вместо ответа инспектор таинственно улыбнулся.

– Жаль, что вы не говорите по-китайски, тогда мне не пришлось бы тратить время на объяснения.

Окликнув Джессупа, Чан попросил его позвать сюда повара У Цичина.

– Исключительно ради вас, мистер Тарневеро.

– Я вам искренне признателен.

В гостиную вошел мрачный повар. Гости крайне расстроили его отсутствием какого бы то ни было внимания к его кулинарным шедеврам.

Бросив несколько слов по-китайски, Чан объяснил:

– Я велел ему подтвердить все, что он мне уже сказал. У, ты говорил, что, когда часы пробили восемь, Анна и Джессуп были на кухне. И ты беспокоился, что бутлегера все еще нет.

– Да, он всегда опаздывает, – произнес старик с сильным китайским акцентом.

– Через десять минут он все же прибыл, так? Джессуп принялся поспешно делать коктейли, а ты пошел искать хозяйку. Видите ли, Тарневеро, есть слуги, имеющие обыкновение докладывать новости хозяину, появляясь перед ним, как чертик из табакерки. Мой соотечественник У Цичин как раз из этого разряда. – Он продолжил, снова обернувшись к повару: – Значит, ты нашел мисс Фейн в павильоне и сообщил, что бутлегер наконец прибыл. Что хозяйка тебе ответила?

– Она посмотрела на часы и сказала: «Уже восемь двенадцать, ему давно пора быть здесь». Я ответил, что надо кушать, иначе блюда остынут и будут невкусные.

– А мисс Фейн велела не надоедать ей по пустякам, так? И после этого ты пошел назад на кухню?

– Все так и было.

– Ты говорил мне правду?

– Я никогда не оскверняю свои уста ложью.

– Ты свободен, можешь идти. Что вы думаете об этом, Тарневеро? – спросил Чарли Чан, испытующе глядя на прорицателя.

– Довольно интересно, хотя и не стоит таких трудов. Итак, с часами теперь все ясно, и восемь часов две минуты вовсе не то время, когда произошло убийство Шейлы Фейн. Ловко вы меня оконфузили!

Чан дружески прикоснулся к руке Тарневеро.

– Прошу не сердиться на меня. Мне было известно, что в начале девятого мисс Фейн была еще жива, но меня очень интересовал ход ваших мыслей. Сказать, что на самом деле все сложилось вовсе не так, значило бы огорчить вас…

Тарневеро ничего не ответил, одарив инспектора обиженным взглядом.

– Мистер Смит…

– Я здесь, инспектор! – с шутовской готовностью воскликнул тот. – А я уже начал бояться, что про мою скромную персону совсем забыли. Что вам будет угодно?

– Вы начали рассказывать, что совершенно случайно услышали, о чем говорят мисс Фейн и этот господин. К великому сожалению, нас тогда прервали. Прошу вас, продолжайте.

Файф буквально гипнотизировал бродягу, но на него это, казалось, не производило ни малейшего впечатления.

– Честно признаться, мне нечего добавить, – произнес он. – Этот господин сам все и выложил.

– Что именно? – вздрогнул Файф.

– Клялся в вечной любви, упрашивал вернуться к нему, а даме хоть бы что. Я даже расстроился за этого господина, честное слово. А потом слышу, она говорит: «О, Боб, к чему все это?» Вот этими самыми словами. А он все настаивает, будто и не понимает ничего. Причем умоляет, а сам на часы посматривает. Наконец заявляет: «Мне пора. Я должен вернуться в театр, но мы еще вернемся к этому». Потом за ним захлопнулась дверь.

– После его ухода дама была жива?

– Жива, как мы с вами. Я заглянул в окно и все ясно видел собственными глазами.

Чарли Чан нахмурился и пристально, с осуждением взглянул на актера.

– Мистер Файф, ваше поведение мне все более и более непонятно. Только что вы получили еще одно алиби. Как вы мне все это объясните?

Актер ничего не ответил.

– Значит, вы берете обратно свое признание?

– Ну да, что мне еще остается?

От взгляда инспектора не укрылось, что Файф украдкой обменялся взглядом со Смитом.

– Я делаю это вынужденно, под давлением обстоятельств. Да, я не совершал этого убийства. Но я считал, что мое признание послужит на благо…

– Вы хотели добиться того, чтобы я прекратил расследование в самом начале?

– Я этого не говорил!

– Тогда я позволю себе восстановить последовательность событий. В беседе с мисс Шейлой вы узнаете нечто, не подлежащее разглашению, причем здесь оказывается замешан случайный свидетель. Вы испугались, что, если я продолжу расследование, эти сведения рано или поздно выйдут наружу, я прав?

– Вашей фантазии, инспектор, можно только позавидовать.

– Кроме этого я еще неплохо устанавливаю и анализирую факты, которые незаметны большинству людей. Вы пребывали в уверенности, что до сих пор успешно водили меня за нос, но хорошо смеется тот, кто смеется последним.

– Как торжественно!

– Уверен, наша следующая встреча принесет гораздо больше результатов. Что же касается вас, мистер Смит, то даже при самом поверхностном взгляде становится ясно, что в ваших показаниях немалая доля неправды.

Смит самодовольно ухмыльнулся и одернул свою потертую бархатную куртку.

– Вы считаете, что порядочность зависит от внешнего респектабельного вида?