По ту сторону занавеса

– Одну минуту! – неожиданно прервал его Чан. – Я бы хотел, чтобы при нашей беседе присутствовал Роберт Файф. Сейчас я позвоню и приглашу его подъехать к нам. А вас, мистер Смит, я попрошу запомнить, что мы ждем от вас правды и ничего, кроме правды.

– Конечно, инспектор, – согласно кивнул тот. – Я изложу все, что слышал, до последнего слова. Мне так хотелось вернуться домой! – продолжил он, разглядывая свою стоптанную обувь. – Но это, увы, так и осталось мечтой. Могу я попросить у вас сигарету? И у вас нет? Какая жалость, у меня тоже ни одной! И кто-то еще называет это жизнью…

Глава 22. Признание Смита

В ожидании Роберта Файфа все скучали, чувствуя, как медленно тянется время. Смит неподвижно сидел, мысленно представляя себе самое безрадостное будущее: до конца дней он будет прозябать на этом острове. Джексон лениво просматривал вечернюю газету. Чан еще раз старательно изучал булавку.

Наконец в дверь постучал дежурный и доложил, что Роберт Файф приехал. Актер, робко улыбаясь, заглянул из-за плеча полицейского, но при виде Смита лицо его моментально стало серьезным.

– Добрый вечер, – произнес он. – Должен предупредить, что у меня только двадцать минут. Потом я обязательно должен быть в театре.

– Что же, мы вполне управимся за двадцать минут, – согласился Чан. – Это начальник нашего подразделения мистер Джексон, с мистером Смитом вы уже знакомы.

– Полагаю, – с вежливым и немного театральным поклоном осведомился актер, – что причины, по которым меня сюда вызвали, достаточно важные?

– Более чем важные, не сомневайтесь. Итак, вчера вечером вы виделись со своей бывшей супругой. Содержание вашего разговора нам пока не известно. Вы предпочли сознаться в преступлении, которое не совершали, лишь бы не отвечать на этот вопрос. А сегодня выясняется, что вы, оказывается, большой ценитель живописи и готовы выложить почти все свои сбережения за картину мистера Смита, а заодно и за его молчание.

– Ах ты, жалкий… – злобно прошептал Файф, поворачиваясь к Смиту и бледнея от ярости.

– Да, я все понимаю, – торопливо забормотал художник, отодвигаясь от него и поднимая руку. – Я огорчен этим не меньше вашего, но мне очень не хочется попасть в тюрьму. Поэтому я пообещал рассказать все, что слышал, стоя у павильона… Кстати, не будет ли у вас сигареты?

Пораженный такой наглостью, Файф молча достал портсигар и протянул художнику:

– Курите.

– Благодарю. Да, это все очень неприятно, мистер Файф, но чем скорее мы переживем эту беду, тем скорее она уйдет в прошлое. – Смит прикурил сигарету и продолжал, выпустив изо рта струю дыма: – Итак, вчера вечером я подошел к павильону. Ветер раздул занавеску, и я увидел, что внутри находятся мисс Шейла Фейн и мистер Файф. Она была так прекрасна, я уже давно мечтал написать ее портрет…

– Это не имеет отношения к делу, – вмешался Джексон. – Не отвлекайтесь.

– А вот здесь я вынужден возразить вам, – с неожиданной смелостью парировал художник. – Такой очаровательной женщине простителен даже выстрел.

– Что за ерунду вы несете?! – вскричал инспектор Чан, вскакивая с места.

– Вы правильно меня поняли, – прищурился Смит. – Мисс Фейн рассказала, что три года назад в Голливуде она застрелила одного человека.

Глухо застонав, Роберт Файф закрыл лицо руками.

– Кого именно? – сухо уточнил Джексон.

– То есть как его имя? Кажется, она называла его Денни… Точно: Денни Майо!

Несколько мгновений в кабинете царила мертвая тишина. Затем она была нарушена бешеным криком Файфа.

– Подождите, сейчас я вам все объясню! Шейла была такая импульсивная, такая увлекающаяся… Позвольте же мне внести ясность!

Начальник Чарли Чана согласно кивнул, дав понять, что ему безразлично, от кого он услышит продолжение этой истории.