По ту сторону жизни

Стук в дверь. Мартин Боммер, выдержав паузу, ледяным тоном проговорил:

— Входите!

Обер-лейтенант сделал шаг вперёд и вскинул в приветствии руку:

— Хайль Гитлер!

— Почему я так долго дожидался вас? Я вызвал вас четверть часа назад.

— Я был занят исполнением вашего приказа, господин доктор! — ответил обер-лейтенант.

— Вот даже как? — опешил Мартин. — Я что-то не припомню, чтобы отдавал вам приказ.

— Приказ перевести лётчиков из лазарета в барак для военнопленных мне передал посыльный, — ответил офицер. — А ему приказал от вашего имени хирург Шмелёв! Так что…

— Понятно, — хмуро буркнул Мартин и поднял вверх указательный палец. — А теперь я объявляю на территории замка чрезвычайное положение, и в связи с этим слушайте мой приказ!

— Ваш? — удивился обер-лейтенант. — Приказы мне может отдавать только Герда Штерн! Я понимаю, кто есть вы, господин доктор, и уважаю вашу высокую должность, но мне предписано…

— Ещё слово, и вы отправитесь на фронт в Россию! — побагровел Мартин. — Фрау Штерн подчиняется мне, вам это известно?

— Так точно! — ответил офицер, замирая.

— А где она сейчас находится, вам известно?

— Так точно, она арестована вами за попытку покушения на вас!

— А теперь идите и действуйте по плану «ЧП»! — распорядился Мартин. — Всюду расставьте посты и возьмите под особую охрану подвал замка! Узника в клетке, сидящего на цепи, расстреляйте. Расстреляйте и всех лётчиков в бараке! Теперь они обуза для Германии и принести пользу рейху не могут!

— Хайль! — вскинув руку, гаркнул обер-лейтенант и развернулся, чтобы уйти.

— Всех, кого встретите в подвале, во дворе и в коридоре, немедленно арестовать и охранять! — крикнул ему в спину Мартин. — Пусть там сидят до моего особого распоряжения!

Когда офицер вышел, Мартин запер дверь на ключ и занялся содержимым сейфа. Он извлёк из железного ящика всё, что в нём находилось, и разложил на столе.

«Итак, пора подвести итог всей моей деятельности в этом замке, — подумал он. — Всё шло хорошо, просто замечательно, но итог плачевный! Вместо победоносного шествия с венцом триумфатора мне приходится тайно бежать, бросив всё и оставив радужные надежды! Придётся довольствоваться тем, чем располагаю, и извлечь из этого максимальную для себя пользу!»

Он коснулся ладонью рукоятки пистолета и легонько, как хрупкую игрушку, погладил её. Удовлетворённо хмыкнув, Мартин вздохнул, и мысль заработала вновь: «У меня есть описание произведённых в лаборатории экспериментов! Отлично! Это почти готовый научный труд! Поздравляю! Остаётся только немного доработать записи, и… Открытие обещает быть сенсационным! Вот только я с этим едва ли справлюсь самостоятельно! Придётся взять с собой Дмитрия Шмелёва. Гениальный малый… Он из дерьма конфетку сделает. А убью я его потом, когда поставлю свою подпись под сделанным им трудом! Та-а-ак, заманчиво, продолжим…»

Боммер достал из сейфа бутылку конька и налил себе полстакана. «Так будет лучше, — подумал он одобрительно. — Коньяк будоражит кровь и положительно влияет на ход мыслей! Так-так, на чём же я остановился? Итак, решено, я беру Шмелева с собой в „вынужденное изгнание“! Теперь надо подумать, как поступить с Азатом Мавлюдовым? Пустоголовый, мерзкий тип… Но-о-о… он мне ещё очень понадобится! Я увезу их далеко-далеко отсюда. И мы когда-нибудь, возможно, посетим славный город Верхнеудинск! Там Азат мне покажет, где произрастают лекарственные растения, научит, как готовить из них целебный отвар, и…»

Боммер налил себе ещё полстакана коньяка и выпил. «А потом я стану величайшим целителем! Правда, заманчиво? Значит, Азат мне тоже пригодится, однозначно. Остаётся подумать, как мне поступить с негодяем Бурматовым! Я так и не понял, что замышлял этот пройдоха. В его байки о переезде с лабораторией и сотрудниками в Аргентину я не поверил с самого начала. И от гестапо я спас его, чтобы потом вытряхнуть из него все его планы. А что, следует признать, что он ловкий и везучий дьявол! Надо же, сумел привезти в Германию на баржах нефтяные отходы и, превратив баржи в бомбы, взорвал их в хорошо защищённом и охраняемом порту! Хорошо, что я додумался взять его с собой. И… Что теперь с ним делать? Оставить в живых и взять с собой? А зачем? Его капиталом мне не завладеть, так какая от него польза? Нет, он будет только мешать и лучше всего его ликвидировать! Беру с собой только Мавлюдова и Шмелёва, а все остальные…»

Зазвучавшие со двора выстрелы прервали ход его мыслей. «Вот и всё, — подумал Мартин с гадкой усмешкой, — разрушены последние мосты. Сумасшедшие лётчики ликвидированы, сотрудники вот-вот передохнут сами… Остаётся мне доделать грязную работёнку, и… Всё кошмарное позади! Всё плохое к чертям и… Да здравствуют благополучие и процветание! Да здравствует свобода!»

17

Митрофан и Урсула были поглощены собственными размышлениями, но вместе с тем и вполне довольны друг другом. Разговор не клеился: оба слишком устали от блужданий по тайным ходам замка. Наспех перекусив скудной пищей, состоящей из воды и сухарей, они прилегли на лежанки и стали готовиться ко сну.