По ту сторону жизни

За дверью послышалось движение. Кто-то вставил ключ в замочную скважину, затем прозвучал полный отчаяния вопль, и… Дверь резко распахнулась. В лабораторию влетел брошенный кем-то охранник и застыл на каменном полу в луже крови.

— Это ещё что?! — воскликнула Герда. — Это… это… О Боже, бежим!

Она схватила вставшую на ноги Урсулу за руку и потянула её к проходу. Но тот вдруг закрылся перед самым её носом.

— О чёрт, чёрт, чёрт! — закричала Герда в отчаянии, швыряя девушку к стене. — Ну, открывай, чёрт тебя побери, или нам сейчас обеим головы проломят!

В лабораторию медленно вошёл окровавленный мужчина. Герда отпустила руку Урсулы и, в поисках укрытия, метнулась в сторону. Сумасшедший летчик едва держался на ногах. Он сделал шаг в направлении Герды, протягивая вперёд руки, и, запинаясь, проговорил:

— П-помоги м-мне…

Неожиданно безумец рванулся вперёд и схватил её за горло. С искажённым яростью лицом он начал душить её, отчего глаза Герды округлились, а язык вывалился наружу. Ноги подкосились, и она стала оседать на пол. Лётчик повалился на неё, и кровь из его ран закапала ей на грудь и лицо.

— Урсула! Урсула, сбрось его с меня! — в ужасе завопила Герда, как только безумец ослабил хватку. — Урсу…

Пальцы безумца так сдавили её горло, что вместо слов послышался страшный хрип. Герда потеряла сознание.

С ужасом наблюдая за трагедией, Урсула вдруг пришла в себя. Повинуясь необъяснимому внутреннему порыву, она подхватила выроненную комендантшей «скалку» и поспешила на помощь. Она изо всех сил стала колотить безумца по рукам и по спине в отчаянной попытке спасти ненавистную ей фрау Штерн, однако он не обращал на неё никакого внимания, сосредоточившись на своей жертве.

Всё ещё живая комендантша, словно обретя второе дыхание, вцепилась ногтями в глаза безумца и процарапала глубокие борозды на его лице, но и это не остановило его. И вдруг… Руки Герды безвольно повисли, а вывалившийся язык побагровел. Затем послышался хруст шейных позвонков, и комендантша испустила дух.

Поняв, что комендантша умерла, Урсула попятилась, увидев, что безумец смотрит на неё ужасным взглядом и медленно встаёт…

19

Выходить из подвала на улицу Дмитрий не решился.

— Там сейчас небезопасно, — объяснил он отцу. — Мы перейдём в кузницу, там отсидимся и решим, что делать дальше.

— Ты считаешь, что в кузнице безопаснее, чем на улице? — удивился Кузьма. — Как только обнаружат, что клетка пуста, в первую очередь обыщут как раз ее!

— У нас нет другого выхода, — хмуря лоб, вздохнул Дмитрий. — Кузница заперта на замок, и мимо неё постоянно курсирует внутренняя охрана. Про тайный проход из подвала, кроме Бурматова, меня и тебя, никто не знает. Обнаружив клетку пустой, тебя начнут искать, но, как я уверен, в кузницу никто не сунется. Так что шанс отсидеться там незамеченными у нас есть!

— Выбора нет, я понимаю, — согласился Кузьма. — Если что, живым я не сдамся.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — вздохнул Дмитрий. — И ещё… В замке накалена обстановка до предела. Боммер собирается бежать, и ему сейчас не до нас, так мне кажется.

— Всё может быть, — пожал плечами Кузьма. — У тебя своя голова, а у Боммера своя, и что он думает, мы не знаем.

— А ведь ты прав, отец, — кивнул Дмитрий. — Боммер действительно человек непредсказуемый, и… Вполне может нагрянуть в подвал.

— Вот и хорошо, — грустно улыбнулся Кузьма. — Ты бы один уходил, сынок, а я… Я не прочь дождаться этого убийцу и свернуть ему шею, как курёнку!

— Да, он достоин того, но не сейчас, — Дмитрий схватил отца за руку и потянул его за собой. — Там, в кузнице, я расскажу тебе кое-что интересное. Давай поспешим…

— Фу-у-у, будто домой вернулся, — ухмыльнулся Кузьма, усаживаясь на топчан. — После клетки моя кузница кажется мне райским местечком.

— И мне оно по душе, — сказал Дмитрий. — Здесь можно расслабиться и подумать.

— Подумать? О чём? — сказал Кузьма, обводя помещение хмурым взглядом. — Спасти мою жизнь не получится. Я убил двух солдат, и мне не избежать смерти. А ты уходи отсюда, сынок! Боммер не должен знать, что ты помог мне выбраться из клетки.

— Все мысли Боммера сейчас сосредоточены на спасении собственной жизни, — сказал задумчиво Дмитрий. — Все, кто в замке, обречены. Для начала он отравил всех, кто занимался экспериментами, а теперь…

— Ты так считаешь? — спросил Кузьма, недоверчиво глядя на сына. — Но откуда в твоей голове такие мысли? Ты же доктор, хирург, а не…

Он оборвал себя на полуслове, заметив, что Дмитрий его не слышит. Губы сына были плотно сжаты и, казалось, что за последние несколько минут он состарился лет на десять.

Отвлекшись от своих мыслей, Дмитрий посмотрел на отца и, заметив тревогу на его лице, улыбнулся.

— Такие мысли уже давно живут в моей голове, — сказал он. — Потому я и здесь, в этом зверином логове, а не воюю с фашистами на полях сражений.

— Что? — глаза Кузьмы округлились. — Я не понял, о чём ты говоришь, сынок.

— Я здесь не просто так, папа, — вздохнул Дмитрий. — Здесь я выполняю секретное задание, я советский разведчик!

Кузьма со страхом и недоумением смотрел на сына, пытаясь переварить услышанное.